В.
ОШИБКИ ПО СУЩЕСТВУ
Порой,
однако, случалось, что и древние, и современные пророки совершали такие ошибки,
которые требовали немедленного исправления. Что касается Писания, то, наверное,
здесь самым ярким примером может служить случай, описанный во 2-й Книге Царств
и в 1-й Книге Паралипоменон (2 Цар.7; 1 Пар.17).
Однажды
царь Давид, призвав к себе Нафана (который, по сути дела, был пророком, хотя и
не каноническим), рассказал ему о своем желании построить дом для ковчего
завета и другой литургической утвари, необходимой для совершения
соответствующих церемоний.
По-видимому,
дав волю своему воображению, Давид описал, каким должно быть это строение с
учетом того, что сам царь живет в роскошном дворце. Быть может, он сказал, что
оно (дабы быть достойным местом для служения Господу) будет столь
величественным, что любой язычник, проезжая в сотнях милях от Иерусалима, не
преминет свернуть в сторону, чтобы только взглянуть на это чудо.
Наверное,
подумав о страшных расходах, которые пойдут на такое сооружение, а, может быть,
и о том, что ему придется изыскивать средства, Нафан воспринял все это
сдержанно. Давид же, заметив сдержанность пророка, сказал, что, так как он -
царь, он и оплатит все расходы из своей казны.
Как
бы там ни было, но теперь Нафан, воодушевившись вслед за монархом, от всего сердца
одобрил его замысел.
Однако
когда Нафан пришел к себе, ночью Господь сказал ему, что он неверно передал Его
волю, одобрив решение царя. Сначала ему, как говорится, не мешало бы
посоветоваться с "вышестоящими".
Нафану
было сказано, чтобы он, на следующий день возвратившись к царю, сказал ему, что
Бог ценит его великодушие и размах, но не хочет, чтобы храм был построен
Давидом. Его построит Соломон, так как Давид - это воитель, проливавший кровь.
Он может вынашивать план строения, обсуждать детали, может договариваться с
подрядчиками и строителями, может даже позаботиться о деньгах, но храм все-таки
построит не он, а Соломон.
По-видимому,
слегка смущенный, Нафан на следующий день смело вернулся к царю и рассказал ему
о тех "уточнениях", которые небо внесло в его план. И, будучи
"по сердцу" Господу, Давид согласился и сказал: "Да будет
так!" И стало так.
Уже
в наше время другой самый известный пророк, Елена Уайт, несколько раз говорила
то, что не согласовывалось с волей Бога, и ситуация была настолько серьезной,
что Богу приходилось вмешиваться и исправлять положение опять-таки через этого
пророка.
Одним
из таких примеров может служить решение о времени соблюдения субботы. Впервые
адвентисты седьмого дня узнали о соблюдении субботы от баптистов седьмого дня,
соблюдавших ее от захода солнца в пятницу до захода в субботу. Некоторые
адвентисты следовали их примеру и тоже соблюдали субботу "от захода до
захода". Однако были и другие точки зрения.
1.
В штате Мэн, например, некоторые соблюдали ее от восхода солнца в субботу до
восхода в воскресенье, основываясь на неправильном понимании 1-го стиха 28-й
главы Евангелия от Матфея ("По прошествии же субботы, на рассвете первого
дня недели").
2.
Были и "законники", которые настаивали на соблюдении от полночи до
полночи.
3.
И была, наконец, группа, настаивавшая на "экваториальном времени". На
экваторе, как известно, солнце ежедневно восходит в шесть утра и заходит в
шесть вечера. Лидером в этой группе был капитан Иосиф Бейтс, получивший сильную
поддержку со стороны Елены и Джеймса Уайт.
Что
касается сторонников первой группы, то с ними все было решено сравнительно
рано, так как Елена Уайт получила видение, в котором ангел возвестил 32-й стих
из 23-й главы Книги Левит ("От вечера до вечера празднуйте субботу
вашу"). Однако большинство членов церкви продолжало соблюдать субботу по
экваториальному времени.
Летом
1855-го года Джеймс Уайт попросил Джона Эндрюса, одного из наших первых исследователей,
рассмотреть этот вопрос. Его вывод был оглашен на сессии Геренальной Конференции,
состоявшейся в ноябре того же года в Бэтл-Крике. Основываясь на девяти ветхозаветных
текстах и двух новозаветных, Эндрюс показал, что применительно к намеченной проблеме
слово "вечер" синонимично заходу солнца.
Почти
все присутствовавшие на конференции приняли вывод Эндрюса, однако грозный
капитан Бейтс стоял на своем, в то время как Елена Уайт (впервые узнавшая от
него о соблюдении субботы) стала на сторону своего наставника. Голоса
разделились, и картина стала неясной.
Бог
действовал быстро. Когда сессия Конференции подходила к концу, собравшиеся начали
усиленно молиться, прося о разрешении этого затруднения, и тут Елене Уайт было
дано видение, из которого стало ясно, что соблюдать субботу надо от захода
солнца. Почти все получили небесный свет, и духовный дар пророчества снова
принес плод единения.
Всем
на конференции было ясно, что Бог обращался к ней и вел ее, так как теперь
Елена Уайт не повторяла то, что говорила прежде. В этом событии опять был
засвидетельствован дух пророчества в жизни и работе церкви, так как пророческий
дар никогда не дается для того, чтобы что-то начать, но для того, чтобы
утвердить членов церкви, если они, исследуя Библию, двигаются в правильном
направлении, или указать им правильный путь, если они сбились с него.
Можно
привести еще один случай, когда Елене Уайт пришлось изменить свое прежнее мнение.
Речь идет о возможном закрытии в 1902-м году Южной Издательской Ассоциации.
После
девятилетнего служения в Австралии в 1900 году она вернулась в Америку и поселилась
в поместье Элмсхавен, неподалеку от острова Святой Елены (Napa Valley). В следующем
году она приехала на сессию Генеральной Конференции (которая открылась 2-го
апреля в Бэтл-Крике), по дороге заехав в Нэшвил (Теннеси), где ее сын Эдсон
приступил к созданию нового издательства. Поначалу все финансовые операции
проводились в курятнике, где была организована и типография, которая в марте
1900 года переехала в город.
В
день открытия сессии Елена Уайт обратилась к ее участникам с воззванием о
расширении работы в южных штатах, в котором говорила о необходимости создания
новых школ, санаториев и издательств, в которых печатались бы книги для
работников Юга. Она говорила о начинании ее сына Эдсона и призвала братьев
поддержать его, так как надо было строить более обширное здание, которое
отвечало бы той программе, которую она наметила.
Призыв
к созданию нового большого издательства стал одной из тех проблем, с которыми
столкнулся Артур Дэниэлс, новый президент Генеральной Конференции. В ту пору у
церкви уже имелись два издательства - в Бэтл-Крике и в Окленде (Калифорния) -
которые переживали "явную депрессию", поскольку тогда спрос на нашу
литературу был невелик (в поле было лишь несколько книгонош, и их успех был
довольно средним). По сути дела, оба издательства были вынуждены печатать
довольно много комерческой продукции, чтобы как-то "держаться на
плаву".
Члены
комитета чувствовали, что время не благоприятствовало открытию третьего издательства,
так как уже имевшиеся два работали "в полсмены" и всем трем пришлось
бы еще шире заниматься коммерческой деятельностью. Однако Дэниэлс целиком верил
видениям Елены Уайт, так как знал ее по совместной работе в Австралии, где они
работали в 90-х годах. Он убедил комитет утвердить предложенный ею план.
Однако
затем Елена Уайт еще больше осложнила ситуацию, призвав временно приостановить
коммерческую деятельность всех издательств. Это означало, что придется закрыть
половину печатных станков и уволить половину рабочих. Некоторые члены комитета
стали вслух сомневаться, не впала ли пророчица в старческое слабоумие (ей в ту
пору было 74 года). Кто-то даже чувствовал, что вести, касающиеся издательств,
небогодухновенны.
В
конце года Дэниэлс направился в Нэшвил на первую ежегодную встречу с членами Южной
Издательской Ассоциации и там выяснилось, что только за первый год работы
издательство потеряло двенадцать тысяч долларов, - ровно столько, сколько
сначало было вложено в его основание! Его уверяли, что трудности уже позади, но
в конце следующего года, а также на третий год издательство продолжало терять
по тысяче долларов в месяц. Была назначена проверочная комиссия, которая,
побывав в Нэшвиле, пришла к выводу, что типографское оборудование надо продать
старьевщику (оборудование было изношенным и поломанным уже при покупке; котел,
например, мог взорваться в любую минуту!), а само издательство законсервировать
(книги оставить на складах до востребования книгоношами).
Поскольку
члены комитета еще считались с мнением своего пророка, в Элмсхавен была послана
небольшая делегация, которая должна была поставить Елену Уайт перед красноречивыми
фактами и заручиться (если получится) ее поддержкой на приостановку
издательства в целях его спасения.
Молча
выслушав братьев, рассказавших ей о провале издательства, Елена Уайт глубоко
опечалилась и смутилась, отчасти, конечно, потому, что все это начал ее сын и
что она сама согласилась с ним, призвав поддержать это широкое начинание.
Вполне возможно, что в разговоре с нею члены комитета вспомнили ее собственный
совет, который недавно был опубликован:
"По
мере того как будут организовываться церковные школы, народ Божий будет... учиться
тому, как успешно в финансовом отношении можно школой управлять. Если это невозможно,
закройте школу до тех пор, пока с Божией помощью не будет разработан план, который
позволил бы вновь ее открыть и работать в ней, не запятнав ее долгами. ... Нам
надо остерегаться долгов, как проказы".
Наконец
Елена Уайт заговорила. Она согласилась с тем, что издательство надо поставить
на прочную финансовую основу. "Если это невозможно, лучше его
закрыть", - сказала она. Понимая, что от нее ждут ответа, которого у нее
нет, она наконец согласилась, что издательство надо законсервировать.
Заручившись
письменным согласием Елены Уайт, Дэниэлс почувствовал большое облегчение и
направился в Бэтл-Крик. Он срочно созвал сессию, и все, быстро проголосовав за
закрытие издательства, приступили к рассмотрению других, более важных дел.
А
через несколько дней от Елены Уайт пришло письмо, впечатление от которого было
равно эффекту от разорвавшейся бомбы. Теперь она советовала не закрывать
издательскую деятельность в Нэшвиле и призывала братьев, разработав план по
преодолению задолженности, с верою двигаться вперед. Если они последуют совету
Господа, их ждет успех. С некоторым смущением она сообщала, что то, что она
сказала членам комитета, было неверно. В ту же ночь Господь дал ей видение, показав,
что она была не права и как теперь надо действовать.
Итак,
20-го октября, то есть на следующий день после того, как члены комитета сидели
под большим дубом на лугу в Элмсхавене, Елена Уайт писала Дэниэлсу:
"Мне
казалось, что в ту ночь я находилась в операционной большой больницы, куда принесли
каких-то людей; я видела инструменты, приготовленные для того, чтобы в большой
спешке ампутировать им конечности. И тут вошел некто, обладавший авторитетом, и
сказал врачам: "Зачем этих людей принесли сюда? Разве это надо?" С
состраданием глядя на них, он сказал: "Никогда не стремитесь отсечь
конечность, пока не сделаете все возможное, чтобы исцелить ее". Обследовав
конечности, которые было решено ампутировать, он добавил: "Их можно
спасти. Прежде всего надо использовать все подручные средства. Подумайте, какую
ужасную ошибку можно совершить, если отсечешь конечность, которую можно было бы
спасти терпеливым уходом и заботой! Вы поторопились. Отнесите этих больных в
самую лучшую палату и окружите их максимальной заботой и уходом. Используйте
все, что имеете, чтобы не дать им прожить жизнь увечными и ненужными.
Больные
были перенесены в хорошую палату, и верные помощники того, кто говорил, стали
ухаживать за ними под его руководством. И не пришлось пожертвовать ни одной
конечностью".
В
письме, написанном спустя несколько недель, Елена Уайт подчеркивала, что
"в ночь после нашего разговора в моем доме и на лугу под деревьями (когда
мы говорили о работе в южном поле) Господь показал мне, что я заняла неверную
позицию".
Итак,
пророк ошибся, и ошибка была настолько серьезной, что Святой Дух немедленно вмешался,
чтобы не допустить непоправимых последствий.
Мы
действительно имеем "вернейшее пророческое слово", и если пророк
по-человечески ошибается и если его ошибка достаточно серьезна, чтобы повлиять
на направление развития церкви, на вечную участь какого-либо ее члена или на
чистоту учения, Бог немедленно вмешивается через Своего пророка, чтобы
исправить ее и не допустить необратимых последствий.