МОЛИТВА СЛУЖИТЕЛЯ ГОСПОДНЕГО

Непрестанно молитесь.

1 Фее. 5:17

Истинный служитель Божий должен отличаться осо­бым даром молитвы. Он должен молиться больше, чем простой христианин, иначе он окажется негодным для служения, которое принял на себя. «Было бы ужасным противоречием, — говорит известный богослов, — если бы какой-нибудь служитель оказался высоким по своему званию и в то же время низким по состоянию души своей, первым по общественному положению и последним по своей жизни». Если служитель верен Господу и по­стоянен в молитве, то его молитвенное настроение должно непременно отразиться и на всех его действиях. Он дол­жен всеми силами стремиться к тому, чтобы его домашняя молитва могла служить примером для всей церкви. И если огонь веры тускло горит в других домах, то в доме избранного служителя Божия он должен всегда гореть пламенно, неугасимо.

Служитель Божий должен молиться непрестанно. И во время исполнения им своих обязанностей, и в свободное время — всегда должен он устремлять свои взоры к не-


бесам. Это вовсе не означает, что он постоянно должен стоять на коленях, но молитва постоянно должна быть в его душе. Если он искренне предан своему долгу, то ни­чего не будет делать — ни есть, ни пить, ни отдыхать, ни ложиться вечером, ни вставать утром без того, чтобы из глубины своего сердца не обращаться к Господу. Так или иначе, молитва должна быть непрестанно в его душе. Да и кому же, как не христианскому служителю, следует более всех исполнять заповедь: «Непрестанно молитесь» (1 Фее. 5:17). Ведь у него столько особых искушений, столько трудностей и скорбей всякого рода. Он должен постоянно быть на страже; ему необходимо более благо­дати и милости Божией, чем остальным. И если поймет это слуга Христа, то он непрестанно будет устремляться с молитвой к Всесильному, будет постоянно возводить очи свои к горам, откуда придет помощь (Пс. 120:1).

Один служитель писал своему близкому другу: «Слу­чается, что я теряю присутствие духа, и чувствую себя, как беспомощный птенчик, вынутый из гнезда... И я не в состоянии успокоиться до тех пор, пока снова не об­ращусь к Господу. По милости Божией могу сказать:

«Всем сердцем стремлюсь к Тебе, Господи; цель и бла­женство моей жизни — в Тебе». К этому должна быть направлена и наша жизнь. Если же мы пренебрегаем мо­литвой, то нас остается только пожалеть. И если мы, будучи призваны пасти большое или малое стадо Хри­стово, ослабеваем в молитве, тогда страдаем не только мы, но и вверенные нам христиане. Кроме того, мы ока­жемся очень виновными в будущем: придет день, который покроет нас стыдом и позором (1 Кор. 3:12-15).

Вряд ли нужно много говорить о великом значении личной молитвы в жизни работника на духовной ниве, но тем не менее трудно воздержаться от этого. Благодать Божия неоценимо дорога для нас, и чем ближе мы будем к Господу, тем успешнее выполним вверенное нам слу­жение. Из всех средств, дарованных нам Богом, нет более могущественного, чем молитва. Наше образование не сравнится с тем духовным развитием, которое мы можем получить в молитвенном общении с Господом. Мы воз­растаем, делаемся могущественными и все преодолеваем нашей сердечной молитвой.

Наши молитвы являются лучшими помощниками уже тогда, когда мы еще только думаем о нашей проповеди.


В то время, когда другие еще отыскивают, подобно Исаву, свою дичь, мы с помощью молитвы уже найдем прекрасно приготовленное кушанье и будем в состоянии правдиво повторить слово Иакова: «Господь Бог... послал мне» (Быт. 27:20). Мы будем хорошо писать, если все слова наши будут исходить из сердца, молитвенно обращенного к Гос­поду; мы будем хорошо говорить, если на коленях в го­рячей молитве испросим у Него материал для наших про­поведей. Молитва научит нас многому и поможет нам избрать должное; она очистит наше внутреннее око и сделает нас способными познавать истину во свете бла­годати Божией. Ключом молитвы откроем мы сокровищ­ницу текстов Священного Писания, подобно тому, как открылся пророку Даниилу смысл Писания, когда стоял он на молитве перед Богом (Деян. 9:5-27). Сколь многому научился апостол Петр молясь на крыше дома (Деян. 10:9-16). Наша сердечная комната есть лучшее место для нашего образования. Толкователи Библии, несомненно, — хорошие учителя, но Иисус Христос — несравненно луч­ше; в молитве мы непосредственно обращаемся к Нему и умоляем Его помочь нам. Великое дело — молитвенно вникнуть в дух текста Священного Писания и сжиться с ним. Молитва снабжает нас рычагом, посредством которого мы можем открывать великие истины. Многие изумляют­ся, каким образом могли некоторые богословы достичь столь глубокого разумения великих тайн христианского вероучения! Разве не молитва произвела это чудо? Го­рячая надежда на Бога обращает тьму в свет. Постоянная, настойчивая молитва приподнимает перед нами таинст­венную завесу и дает нам возможность заглянуть в глу­бину тайн Творца.

Из этого источника, как из скалы под ударами Мо­исеева жезла, истекают перед нашими глазами потоки глубоких мыслей.

Лучшие и достойнейшие проповедники всегда считали молитву самой существенной частью приготовления к про­поведи,

Об одном служителе рассказывают следующее. Забо­тясь о том, чтобы передать на богослужение своим слу­шателям то, что с таким трудом было выработано им самим, он никогда не выступал с проповедью без пред­варительного серьезного размышления и молитвы. Он весь был преисполнен любви к Господу, его проповедь была


верной передачей прочувствованных и действительно пе­режитых им впечатлений. Всякое дело начиналось у него с обязательного приготовления прежде всего самого себя, своей души.

Молитва поддерживает нас и при произнесении нашей проповеди. Ничто не может так хорошо настроить нас на поучение других, как беседа с Богом. Никто не в состоянии так поучать познанию истины, как тот, кто вымолит ее себе у Бога.

Об известном проповеднике рассказывают, что он из­ливал все свое сердце в проповеди и молитве. Его молитвы и увещания были столь искренни, жизненны и полны такого святого рвения, что всецело покоряли слушателей; он буквально истаивал в любви к ним, так что смягчались и растворялись даже самые черствые сердца.

Никогда не обладал бы он этой мощной силой рас­творять сердца, если бы его собственная душа не была горячим, молитвенным общением с воскресшим Господом. Захватывающее, поражающее душу слово, в котором нет ничего притворного, но только искренние чувства, может быть лишь следствием молитвы. Никакое красноречие не может сравниться с красноречием сердца, и ни в какой школе нельзя научиться ему, как только у подножия кре­ста Христова.

Молитва, может быть, не сделает нас красноречивыми по человеческому понятию, но она даст нам красноречие для передачи истины, потому что будем мы говорить от сердца. А разве это не наилучшее красноречие? Молитва низводит небесный огонь на наше жертвоприношение и этим показывает, что наша жертва приятна Господу.

И после проповеди необходима молитва. Иначе, в чем найдет успокоение добросовестный, благочестивый пропо­ведник? Чем можем мы облегчить свою душу, как не горячей молитвой? Чем можем утешиться в наших не­удачах, как не нашими воздыханиями перед Господом?

И если мы не в силах победить немощи наших со­братьев, то постараемся по крайней мере умолять Господа о них. И если мы не в силах убедить наших слушателей в необходимости спасения, то мы можем оплакать их грехи и умолять Господа помочь им. Как пророк Иеремия, мы можем сказать: «Если же вы не послушаете сего, то душа моя в сокровенных местах будет оплакивать гордость вашу, будет плакать горько, и глаза мои будут изливаться


в слезах...» (Иер. 13:17). Господь внемлет горячей мольбе и своевременно пошлет успех усердному служителю. Су­ществует тесная связь между молитвенными подвигами и успехом дела.

«Отчего так скоро всходят твои семена?» — спросил один садовник другого. «Оттого, что я их размягчаю», — был ответ.

Мы должны размягчать наши наставления добрыми делами и тогда с радостным изумлением мы увидим, как быстро они будут приносить плоды.

Итак, дорогие служители! Тогда, если и не имеем мы особенных способностей, то, несмотря на это, мы будем иметь успех.

Повторяем. Если мы справились с нашей проповедью, то как истинные служители Божий и тогда не должны прекращать молитву. Нам придется также много молиться о всех, кто просит нашего ходатайства перед Господом. Но если даже никто и не просит наших молитв, нам все-таки всегда есть о чем молиться. Всмотримся хоро­шенько в наших служителей. Между ними есть больные и телесно, и духовно. Многие унывают, немало и таких, которые по обращении своем ко Христу снова впадают в прежнее состояние, отчаиваются и скорбят. Если мы ис­тинные служители Божий, то обязаны явиться перед Его лицом и молить Его о всех душах, вверенных нам (Иез. 22:30-31).

Но не только верующие поместной церкви могут при­тязать на наше внимание. Весь мир также имеет право на нас. Человек, сильный в молитве, подобен стене для своего отечества, он — ангел-хранитель и щит.

Проповедник, не молящийся усердно о своем деле, — не более как самонадеянный человек. Он ведет себя так, словно не имеет нужды обращаться к Богу. Какая это опасная, ни на чем не основанная гордость — воображать, что наши поучения без содействия Святого Духа могут иметь силу побуждать души раскаиваться в своих грехах и обращаться к Богу! Если же мы действительно сми­ренны, то не решимся на единоборство с врагом душ человеческих, не получив прежде полномочие и благо­словение на то от Господа. Если проповедник нерадив в молитве, то он таков и в остальном служении. Он не может понять своего назначения, не может определить ценность души человеческой и вполне постигнуть смысл


слова вечность. Он подобен наемнику, увлекшемуся делом проповеди, или лицемеру, любящему похвалу людскую (Ин. 10:12-13). Он не может принадлежать к числу тех делателей, которые глубоко пашут и собирают обильную жатву. Он носит лишь имя проповедника, но на самом деле он духовно мертв. Он хромает в своем хождении, подобно расслабленному из притчи, у которого одна нога была короче другой, — потому что его молитва короче его проповедей.

Всем нам следует хорошенько испытать самих себя (2 Кор. 13:5). Если кто-либо из нас утверждает, что он молится, сколько должно, то можно легко усомниться в его словах. Немногие из нас могут сравнить себя с бла­гословенным служителем, о котором .ужи шла речь выше. «Он постоянно вставал, — свидетельствует его жена, — около четырех часов утра и до восьми проводил время в молитве, духовном размышлении и пении псалмов, что доставляло ему великое наслаждение. Он упражнялся в этом каждый день. Иногда он на целые дни оставлял все свои дела и удалялся куда-нибудь и предавался молит­венным подвигам».

Как много теряем мы из-за нашего нерадения к мо­литве. Как бедны мы в сравнении с тем, чем могли бы быть, если бы жили в более тесном общении с Богом. Бесполезны тут наши жалобы и оправдания; гораздо по­лезнее будет твердо решиться исправиться в будущем. Мы обязаны это сделать. Тайна успеха нашей духовной деятельности, несомненно, сокрыта в молитвенной силе.

Драгоценное благословение, о котором молит Господа служитель, есть нечто неописуемое и ни с чем не срав­нимое. Его легче почувствовать, нежели выразить слова­ми. Это — роса Господня, это — ощущение близости Господа, это — «помазание от Святого» (1 Ин. 2:20). Проповедник прекрасно чувствует присутствие этого по­мазания, да и слушатели тоже замечают, есть ли оно у проповедника.

Если проповедник напускной теплотой чувств стара­ется возбудить хорошее настроение у своих слушателей, то он просто вводит их в заблуждение. «Показать при­творное умиление, — говорит Ричард Сесиль, — недо­стойно проповедника и легко может быть обнаружено, но действительно чувствовать и переживать его — лучший и легчайший путь к сердцам слушателей». Помазание есть


нечто такое, чего нельзя воспроизвести самому, а между тем оно крайне необходимо и драгоценно для проповед­ника, если он хочет назидать слушателей и приводить их ко Христу. Эта тайна открывается нам во время наших молитвенных подвигов. В это время нисходит на нас роса Господня, и мы ощущаем небесное благоухание, оживот­воряющее наше сердце. Наш дух делается необычайно восприимчивым, как цветок, открывающий солнцу свои лепестки. Уединение, которого некоторые люди совсем не могут выносить вследствие их внутренней нищеты, — та­кое уединение для благоразумных и мудрых дороже всего.

И все же, как ни драгоценен дар слова, но в некотором отношении упражнение в безмолвии намного выше. Спокойное рассуждение, безмолвная молитва, не нашедшие громкого выражения восторги — вот где находятся драгоценнейшие благословения и алмазы ми­ра. Поэтому не будем лишать наши сердца этих сокровищ. Будем постоянно находить время для уеди­ненной молитвы, тогда мы будем в силах совершать дела, достойные бессмертия.