ДВЕРЬ НАДЕЖДЫ

История Гомерь достигает своей кульминации, когда ее вы­ставляют на аукционе.

Аукционы всегда обладали для меня какой-то странной притягательной силой. Может быть, меня привлекала особая скоро­говорка аукционера, эти странные и очень редко действительно стоящие вещи, предлагаемые на аукционе, но более всего меня тянуло стремление понять, почему люди выкладывают деньги за нелепые и не такие уж красивые вещи. Это мое увлечение нача­лось еще в школьные годы. В том городе, где я жил тогда, аукцио­ны проводились в очень удобном месте, неподалеку от вокзала. Я частенько внедрялся в плотную толпу, чтобы убить двадцать-трид­цать минут до поезда, отправлявшегося в семнадцать часов.

«Сколько даешь за эту вещь, без которой невозможно обой­тись в хозяйстве?» И тут же вещь эта демонстрировалась Некая замысловатая штуковина с шестернями, рукоятками, зуб­цами, рычагами и пружинами.

«А что это?» - кричал я из задних рядов. Вокруг раздава­лось хихиканье. Я со своей голубой кепкой давно уже всем примелькался.

«Вопрос Голиафа из задних рядов, - тут же парировал аук­ционер, - он желает знать, что это такое. Точно я вам сказать не могу. Но если у вас есть такая вещица, купите еще одну, и будет пара!»

Толпа полегла от хохота. И кто-то купил эту штуковину за пятьдесят шиллингов.

Я видел, как, сияя от радости, люди уносили самые беспо­лезные или уродливые вещи с этих аукционов. Что заставляло их платить гораздо выше стоимости этих вещей?

Ценность души

Книга Томаса Харди «Мэр Кастербриджа» начинается с рас­сказа о необычном аукционе. Рассказ этот основан на реальном происшествии. Однажды на деревенской ярмарке молодой муж основательно перебрав рома, выставил на аукцион свою жену. Ее купил моряк. Сколько, вы думаете, он за нее заплатил?

Пять гиней.

В страшные времена рабства мужчин и женщин продавали с аукциона тому, кто предлагал самую высокую цену. Когда


рабство было отменено во всех Британских колониях, освобожден­ные рабы пели: «Мне не стоять на аукционе!» По условиям за­кона об отмене рабства (1833) британское правительство за­платило владельцам плантаций миллионы фунтов стерлингов, чтобы выкупить рабов. Когда общую выплаченную сумму раз­делили на число освобожденных рабов, получилось, что прави­тельство выплатило 37 фунтов стерлингов за каждого раба. Та­кой была средняя рыночная цена раба в 1833 году. Сколько же стоит душа?

Ближний Восток. Невольничий рынок. На продажу выстав­лены проститутки. Околачивающиеся вокруг пьяные красно­лицые мужчины отпускают грубые шуточки. Вначале продают красивых женщин. Затем идут те, кого жизнь уже успела изряд­но потрепать. И, наконец, непроданной остается лишь одна не­счастная. У нее изнуренный и потасканный вид - следы бес­путно прожитых лет. Когда-то она была в цене. Теперь же ее не желает никто. Гомерь смотрит вокруг с безразличием. О чем она думала? Она уже, вероятно, не могла плакать.

Когда-то у нее был муж, хороший, добрый человек. Это был пророк Божий, Осия. С самого начала она была ему неверна. И Осии приходилось жить со своей женой, зная о ее неверности.

Она ушла из дома. Осии пришлось заменить мать троим детям, двое из которых, возможно, были не его.

Вдали от дома Гомерь окончательно опустилась и в конце концов потеряла даже свободу. Она, что называется, переходи­ла из рук в руки. И, наконец, все от нее отвернулись. Ее выста­вили на продажу. И именно там, где все знали ее историю. И никто не желал покупать ее. Но подождите.

Взгляд Гомерь задержался на смутно знакомой фигуре че­ловека, проталкивавшегося сквозь толпу. Что он кричит? «Я возьму ее! Сколько?» - вскричал Осия. (Тогда стоимость рабы­ни составляла тридцать Серебреников.)

«Здесь особый случай. За полцены! - ответил аукционер. -Пятнадцать Серебреников и гомер ячменя. Самая справедливая цена».

Так Гомерь оказалась выкупленной собственным мужем. Вы бы так поступили? Сколько же стоит душа?


Страдающий Бог

На протяжении по меньшей мере семидесяти лет Осия про­рочествовал в Северном царстве. Это был мрачный век отступ­ничества Израиля. Поэтому пророчества Осии не находили от­клика у людей. На своем горьком опыте познал он, как тяжело было Богу любить - и не встречать ответа.

Осия развил в себе незаурядное умение увещевать лю­дей. Острее, чем кто бы то ни было, он понимал любящее, израненное сердце Бога. Он понимал, как страдал Бог, когда народ Его грешил. Израиль, в котором самым многочислен­ным было колено Ефремове, вел себя как блудница. И все же Бог любил его. «Как поступлю с тобой, Ефрем? Как предам тебя, Израиль?»1

Бог ненавидит грех, потому что он убивает любовь. Он уг­нетает, обезображивает, разрушает, убивает человека. Но Бог любит грешника и указывает ему на дверь надежды - на Еван­гелие. Пробиваясь через руины разрушенных грехом жизней, Бог взывает к людям: «Да не будет этого с вами, все проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя бо­лезнь?»2

Делай, как Я

И вот перед нами Осия и трое его детей. Многие годы он не видел Гомери. Трудно не согласиться с тем, что ему пора уже отказаться от нее. Но Бог так не считает. Он вмешался в жизнь Осии. «Иди к Гомери. Выкупи ее. Прими ее в свой дом. Люби ее, как Господь любит Свой народа3.

Бог любит, невзирая на грех. Он обращается к грешнику, чтобы выкупить его, восстановить, обновить, возродить. Он как бы сказал Осии: «Иди и делай, как делаю Я».

Осия пришел на рынок. Представьте себе состояние Гоме­ри, когда он ее нашел. Сколько заплатил он за нее? «Здесь осо­бый случай. За полцены! Пятнадцать Серебреников...»4.

И что дальше? Ответом на этот вопрос является все проро­чество. Строки, которые волнуют, тревожат и звучат нотой по­беды: «Радуйтесь со мной! Я нашел заблудшую овцу!» Блудная дочь Ветхого Завета вернулась домой.


Голгофа

Что касается меня, я полон недоумения и не понимаю.

То есть до того момента, как я подхожу к Голгофе.

Евангелие сияет в Осии. Но полного своего блеска оно дос­тигает во Христе.

В моем воображении возникает другой аукцион. Но на этот раз не в полдень на рынке, а в самую темную на свете ночь в саду, где растут оливы. Кровавый пот выступил на лице Иису­са, когда Он прижался к холодной сухой земле. Все грехи мира сокрушающей тяжестью давили на Его плечи, не давая Ему ды­шать. Непередаваемое чувство ужаса разделения со Своим От­цом. Горечь и боль предательства со стороны друга - быть пре­данным за тридцать Серебреников, за рыночную стоимость ра­ба. И ученики Его бежали.

Иисус начал реально ощущать приближение смерти за ка­ждого из нас. В душе Его разыгрывается титаническая борьба. Прильнув к сухой земле, Он сказал: «Отче, да минует Меня чаша сия». Но то, что произошло в Гефсиманском саду, не было неизбежным. Исход аукциона был предсказан, но не предопре­делен. Может быть, Он сотрет кровавый пот со лба и уйдет, оставив человечество, включая нас с вами, на погибель в той бездне, в которую мы попали по собственной вине? «Однако... да будет воля Твоя».

Когда священники и книжники, и храмовая стража с горя­щими факелами, которые не могли развеять жуткую, неестест­венную тьму, вошли в оливковый сад, торг закончился.

Цена была заплачена на следующий день на Лобном месте.

Агония и смерть: ужасная, мучительная, позорная. Издева­тельские крики толпы. Угрожающие, неприязненные голоса. Лица, искаженные ненавистью и презрением. Квадратные рим­ские гвозди, вбитые в запястья и щиколотки. Терновый венец на Его голове. Вся вселяющая ужас процедура истязаний и каз­ни - дикая сцена, разворачивающаяся на специально выделен­ном для этого месте.

Он оплачивал цену души.

Стоимость души - это цена, заплаченная за ее спасение - это Голгофа.

Голгофа - дверь надежды.

Руки Его пронзили за все то злое, что сделали наши руки. Ноги Его пригвоздили ко кресту за те неверные пути, которыми ступали мы. Чело Его было изранено шипами за те греховные мысли, которые роились в наших умах. Бок Его пробит копьем, чтобы раз и навсегда доказать, что путь к сердцу Божьему ши­роко открыт.

Странная сделка: Его праведность в обмен на наши грехи; и все это становится возможным по великой благодати Божь­ей - через веру, дарованную Им5.

Странная сделка, но она составляет суть, душу и центр хри­стианского Евангелия.

Дайте мне это Евангелие, а не бесконечное колесо кармы и перевоплощений.

Христос этого Евангелия избавляет меня и дарует мне свободу. Господь Майтрейя и философия «Нового века» не могут дать прощения и новой жизни через новое рождение. Они стремятся забрать мою свободу и наполнить жизнь ужа­сом. Иисус предлагает радость и покой. Майтрейя - депрес­сию, самоубийство и вечные узы. Какая здесь может быть конкуренция! Через открытую Иисусом на Голгофе дверь на­дежды сияет вечная жизнь!