5. ДРУГОЙ УМЕР ЗА ТЕБЯ


Двор перед дворцом Пилата гудит, как рас­тревоженный улей. Священники в длинных ря­сах снуют в толпе, подстрекая народ требовать освобождения Вараввы и распятия Иисуса.

Перед Пилатом, красные от гнева, стоят пер­восвященники Анна и Каиафа. Они требуют, чтобы он осудил Иисуса на смерть.

Возбужденный народ толкется перед судили­щем, как на аукционе. Одни кричат одно, другие другое.

Пилат, раздраженный и испуганный, подняв­шись со своего места, подходит к связанному Ии­сусу. Простерши одну руку в направление к Иисусу, а другой показывая в сторону тюрьмы, где сидит обвиняемый в мятеже и убийстве Варавва, он кричит: «Кого хотите, чтоб я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Хрис­том?» (Ев. от Матфея 27:17). Тогда первосвя­щенники и старейшины кричат к народу: «Про­сите Варавву! Требуйте распять Иисуса!» (Ев. от Матфея 27: 20).

И вот, как раскаты грома несутся крики тол­пы. Подняв кулаки вверх, они орут: «Варавву! Отпусти нам Варавву! Распни Христа!»

А в это время недалеко от дворца Пилата в темной и сырой камере, завернувшись в грязное одеяло, дрожа от холода и страха, сидит осуж­денный на смерть узник.

Вскинув голову и опустив на колени руки, он напряженно вслушивается. Через толстые кир­пичные стены до него едва доносится гул голо­сов и его собственное имя «Варавва! Варавва!»

Узник опять в бессилии обхватывает голову руками, и тяжелый вздох вырывается из его гру­ди: «Так-то вот, Варавва, лучше было бы тебе не родиться. Слышишь, только что прозвучал твой окончательный приговор. Крест - твоя участь». Опять тяжелый вздох и мысль: «Ведь я заслужил этот приговор».

Затем узник Варавва в темном углу своей ка­меры роняет голову между колен. И вот ему ка­жется, что вся его напрасно прожитая жизнь словно гора Синай давит на него, пригибая все ниже. Вновь и вновь слышатся вздохи: «О, мать моя, лучше бы ты совсем не родила меня в этот скверный мир. Теперь через несколько минут меня ждет только кровавый крест, вокруг кото­рого будут кружиться насекомые и жалить осы, затем жгучая жажда и в конце концов мучитель­ная смерть. А вы, мои прежние товарищи! Это вы первыми уводили меня в темные углы двора, где вы показывали мне, еще совсем маленькому мальчику украденные вами вещи и учили меня, как можно доставать такие же вещи, проводя интересную жизнь. Эх вы, маленькие воры, если бы я никогда не встретил вас! Да, у меня была захватывающая жизнь, и ее последняя увлека­тельность в том, что скоро мне предстоит уме­реть на кресте мучительной смертью. Эх вы, ма­ленькие воры! Где вы сейчас? Придет ли кто-нибудь из вас смотреть на мои последние пред­смертные муки на этом кровавом кресте? Мне хотелось бы, чтобы вы пришли, но скорее всего мне придется умирать одному, а вы останетесь в своих норах».

Проходит еще какое-то время, Варавва оч­нулся от своих мрачных дум. Вот он опять подни­мает голову и прислушивается. Все тихо, только изредка слышно, как пробегает через камеру в поисках добычи голодная крыса. И снова Ва­равва, уронив голову на руки, шепчет про себя: «Какой же сегодня день?» И вдруг вспоминает: «Да ведь сегодня пятница, а завтра иудейская суббота. В субботу иудеи не могут меня казнить, значит, сегодня... сегодня мой последний день... и сегодня окончится моя жизнь. На субботу иудеи не оставляют трупы висеть на кресте».

Варавва встает, делает несколько неуверен­ных шагов и садится на скамейку. Затем голова его опять безнадежно падает на руки, а из груди сквозь сжатые зубы вырывается отчаянный стон: «Итак, Варавва, сегодня день твоей смер­ти - да, да... некоторые из твоих друзей называ­ют этот день днем отчета».

Вдруг тишина обрывается неприятным топо­том кованных железом сапог надзирателя перед дверью камеры. Он сует ключ в замочную сква­жину и снимает засов. Массивная дверь медлен­но открывается. Варавва сгорбившись сидит в своем углу. Вот он, этот момент, когда должны исполниться все мои давешные страхи, - думает он. Но он и представить себе не может, как ина­че все обернется.

«Варавва, ты слышал хорошие новости?» Го­лос надзирателя кажется почти торжественным.

«Хорошие новости?» - горько усмехаясь отзы­вается осужденный. «Насколько я знаю, мне се­годня предстоит умереть, и ты пришел отвести меня на крест».

Он делает шаг назад и прижимается к влаж­ной стене.

«Разве ты еще не знаешь, что случилось?» В голосе надзирателя слышатся радостные нотки.

«Послушай, Варавва, мне выпала честь со­общить тебе великую новость: за тебя умер дру­гой человек!»

«За меня умер кто-то другой? Что ты этим хо­чешь сказать?»

«Выходи отсюда, из камеры, пойдем со мной, Варавва, и я тебе покажу!»

Они идут по коридору, мимо многочисленных камер, потом выходят на улицу и через ворота достигают наружной стороны Иерусалимской стены; первым идет надзиратель, призывая изумленного узника торопиться. Наконец они останавливаются у подножия высокого холма.

«Видишь вон там три креста на горе?» - спра­шивает надзиратель, кладя одну руку заключен­ному на плечо, а другой рукой показывая на холм впереди.

Заключенный пытается что-то рассмотреть, но тщетно, потому что после пребывания в тем­ной камере у него болят от света глаза. Нако­нец, немного привыкнув к свету, он спрашивает:

«Ты имеешь в виду те три креста? Теперь я вижу эти три креста, и на каждом висит человек... те­перь вижу еще лучше. Ведь они все в крови».

«Посмотри внимательно на средний крест. Этот крест установлен для тебя, ведь ты должен был умереть сегодня утром».

Медленно до его сознания начинает доходить смысл сказанного.

«Значит, там на среднем кресте какой-то че­ловек сейчас умирает вместо меня?»

«Да, я ведь уже сказал тебе, Варавва, что один человек умрет вместо тебя. Смотри теперь сам, если тебе трудно поверить моим словам».

«Разве такое возможно? Неужели, правда, нашелся кто-то, кто захотел умереть за меня? Этот крест был приготовлен для меня, и именно я должен висеть на нем сейчас. Но тот человек занял мое место и умирает вместо меня. Мне не понять, почему он так поступил. Мне трудно по­ верить в то, что он действительно умирает вмес­то меня».

«Да, Варавва, вместо тебя».

Дорогой друг! Кто бы ты ни был, Он умер так­же и за тебя. За тебя. Другой человек умер вместо тебя. Имя этого человека - Иисус Хрис­тос. Он умер за всех нас. Слава Его святому име­ни!