Глава 11

ВОЙНА МИРОВ

Видение о Михаиле ободрило Даниила. Завершение вой­ны предстало перед его взором, подобно яркой вспышке. Те­перь ангел Гавриил рассказывает о самой войне. В центре внимания оказываются тысячи отдельных сражений. Содер­жание предшествующих глав подводило нас к этим событиям. Книга начинается со столкновения Вавилона и Иерусалима (1:2). То там, то здесь происходят конфликты между вавилон­ским царем и иудеями — свидетелями Небесного Бога (гл. 3 и 6). Этот конфликт просматривается в противопоставлении духовного человеческого — земному животному (2:34, 44; 4:12, 20, 29, 30; 7:13, 14; 8:11, 25). В девятой главе конфликт при­обретает вселенский масштаб: речь идет о Мессии мессий и возвещается Его насильственная смерть. В десятой главе на­конец прямо говорится о «великой войне» («цава гадол», 10:1). Молитва и пост Даниила, продолжающиеся три недели, ста­новятся составной частью сражения, которое разворачивает­ся в это же время между сверхъестественными силами, ука­зывая на космический и духовный характер назревающего гран­диозного столкновения.

В одиннадцатой главе мы не сразу оказываемся среди перипетий этой трагической борьбы. Первые слова, следую­щие непосредственно за десятой главой, представляют собой отступление в прошлое. Мы возвращаемся ко временам Дария Мидянина, в тот самый год, когда Даниил получил

видение о семидесяти седминах (9; 1). Надежда, связанная с вос­поминанием о прежнем пророчестве, определяет посредст­вом ассоциации тон предстоящей истории, возвещающей труд­ные времена.

1. Греко-персидские войны

Ангел Гавриил возвращается к началу истории, к перво­му году Дария (10:1). В это время Даниил получил откровение о точке отсчета, с которой начинается пророческий период (гл. 9). И как будто случайно первым царем, на котором оста­навливается пророчество, становится не кто иной, как перс Артаксеркс, тот самый, чей указ положил начало отсчета се­мидесяти седмин и 2300 вечеров и утр.

«Вот, еще три царя восстанут в Персии; потом четвертый превзойдет всех великим богатством, и когда усилится бо­гатством своим, то поднимет всех против царства Гречес­кого» (Дан. 11:2).

Приняв во внимание, что эти четыре царя имеют персидс­кое происхождение и что в данное время еще правит Кир (со­правителем которого является Дарий, см. выше), мы можем заключить, что «три царя», о которых здесь идет речь, — это Камбиз (529-521), Дарий (521-485)¹⁶⁷, Ксеркс, названный в Книге Есфирь Артаксерксом (485-465), и четвертый царь — это не кто иной, как Артаксеркс (465-424). Такое толкование не толь­ко принято иудейской традицией¹⁶⁸, но и подтверждается исто­рией. В соответствии с этим пророчеством, Артаксеркс из всех этих царей известен прежде всего своим огромным богатст­вом. В одном из учебников истории о нем говорится как о царе, который «более умело (чем его предшественники) приобретал среди них (греческих городов) союзников, подкупая их деньга­ми, и ослаблял их, сталкивая друг с другом»¹⁶⁹.

Упоминание об Артаксерксе, чей указ стал точкой отсчета семидесяти седмин и 2300 вечеров и утр, приобретает на по­роге великого назревающего столкновения особое значение. Точно так же, как Бог контролировал историю до пришествия

Мессии в девятой главе и до последних времен в восьмой гла­ве, Он будет ее вести и через великое назревающее противо­борство.

Царя, о котором Гавриил говорит после Артаксеркса, уз­нать довольно просто. Язык ангела в 3 и 4 стихах сходен с язы­ком Дан. 8:8.

«Тогда козел чрезвычайно возвеличился; но когда он уси­лился, то сломился большой рог, и на место его вышли че­тыре, обращенные на четыре ветра небесных» (Дан. 8:8).

«И восстанет царь могущественный, который будет влады­чествовать с великою властью и будет действовать по своей воле. Но когда он восстанет, царство его разрушится и раз­делится по четырем ветрам небесным» (Дан. 11:3, 4).

Речь идет об Александре Македонском, империя которого была разделена после его смерти между четырьмя его полководцами, «по четырем ветрам небесным» (11:4). Это — период Греции и греческих диадохов, который определен как «царст­во» («малкут», 11:2, 4) точно так же, как и царство Персидское (10:13). Следующая фраза уже менее понятна:

«И не к его потомкам перейдет, и не с тою властью, с какою он владычествовал; ибо раздробится царство его и доста­нется другим кроме этих» (Дан. 11:46).

Другими словами, здесь происходит переход к следующе­му этапу; «царство» («малкут») переходит к «другим кроме этих». Множественное число местоимения «этих» («эллех») указывает на то, что оно относится к только что упомянутым четырем цар­ствам. Это единственное множественное число во всей фра­зе¹⁷⁰. Таким образом, власть от четырех греческих государств переходит к иной державе, и этой державой является Рим.

Некоторые толкователи считают, что выражение «другим кро­ме этих» относится к прочим полководцам Александра помимо этих четырех, которые, однако, были их современниками. Их

отождествляют с армянской и каппадокийской династиями, которые стали самостоятельными через сто пятьдесят лет после смерти Александра¹⁷¹. Такое толкование противоречит библейскому тек­сту, который описывает его разделение в тех же выражениях, что и в Дан. 8:8 (ср. 7:6): «по четырем ветрам небесным». Такой рече­вой оборот предполагает полный охват территории. Поэтому пред­положение относительно Армении и Каппадокии следует исклю­чить, так как они наследовали лишь ограниченную часть бывшей империи, в то время как «эти» наследуют всю территорию. Таким образом, «другие кроме этих» может относиться только к царству, которое будет после них, то есть. к Риму.

Как и в восьмой главе, о Риме здесь упомянуто вскользь. Как и в восьмой главе, следующий этап, начинающийся с 5 сти­ха, занимает самую важную часть и простирается до «конца вре­мени» (11:40).

2. Противоборство Севера и Юга

Дальнейшая история хронологически следует за Римской империей и не имеет ничего общего, вопреки общепринятому 'толкованию, с эллинистическими государствами Птолемеев и Селевкидов¹⁷². Время конфликта, описанного в Дан. 11:5-45, соответствует периоду небольшого рога в Дан, 7 и 8 и ступ­ней в Дан. 2. Это соответствие ясно просматривается в свете параллелизма между восьмой и одиннадцатой главами (см. литературную структуру Книги Даниила в предисловии). Раз­дел восьмой главы, посвященный небольшому рогу, занимает в ней то же самое место, что и противоборство Севера и Юга в одиннадцатой главе:

Глава 8                                  Глава 11

Персия, 8:3, 4                          Персия, 11:2

Греция, 8:5-8                           Греция, 11:3, 4

Рим, 8;8б, 9а                           Рим, 11:46

небольшой рог, 8:9-12              война Севера и Юга, 11:5-39

конец времени, 8; 13, 14,         конец времени, 11:40-45

17,25

Северная держава, описанная в одиннадцатой главе, имеет несколько явных общих черт с властью, представлен­ной небольшим рогом; и это сходство часто проявляется даже в языке:

1. Северный царь отличается агрессивностью по отноше­нию к Богу и стремится узурпировать Божью власть (11:36, 37). В восьмой главе небольшой рог возносится до воинства не­бесного, и даже на Вождя воинства (8:10, 11, 25).

2. Северный царь ополчается против святилища и против ежедневной жертвы (11:31). В восьмой главе небольшой рог ос­кверняет святилище (8; 11) и отнимает ежедневную жертву (8; 12).

3. Северный царь проникает «в прекраснейшую из земель» («цеви») — этим выражением символически обозначалась Па­лестина¹⁷³ (11:16, 41, 45), — и нападает на святой завет (11:28, 30). Так же и небольшой рог разрастается «к прекрасной стра­не» (8:9) и губит «народ святых» (8:24).

4. Как и северный царь, небольшой рог из восьмой главы имеет северное происхождение (8/9).

5. Северного царя и небольшой рог постигает одна и та же участь. Северный царь «придет к своему концу, и никто не по­может ему» (11:45). Небольшой рог «будет сокрушен — не ру­кою» (8/25; ср. 2:45).

Итак, северная держава и небольшой рог имеют одинако­вые черты характера, приходят с одной и той же стороны, име­ют одинаковый трагический конец, и, наконец, их деятельность охватывает один и тот же период: от падения Римской империи до самого конца истории. Из этого мы можем сделать вывод, что северная держава и небольшой рог символизируют одну и ту же власть, а именно Церковь, претендующую на божествен­ность и скомпрометировавшую себя политической деятель­ностью. История противоборства Севера и Юга, изложенная в одиннадцатой главе (11:5-45) — это то же самое, что и исто­рия небольшого рога из восьмой главы. Нам остается понять

значение этого противоборства и затем увидеть его в реальной истории.

1. Духовное значение

Духовная природа этого противоборства видна и в лите­ратурной структуре текста, пронизанного чередующимися упо­минаниями о Севере — Юге.

Литературная структура. Начиная с 5 стиха, действие раз­ворачивается в шести разделах в соответствии с параллелиз­мом, который подчеркивает симметрию между тремя первыми (11:5-12: А, Б, В) и тремя последующими отрывками (11:13-39: А1, Б1, В1). Эти две части, АБВ и А1Б1В1, как бы отражают друг друга в общих темах, словах и выражениях. Кроме того, наступ­ления Севера и Юга чередуются (А Юг, Б Север, В Юг, А1 Север, Б1 Юг, В1 Север). Если в А говорится о Юге, то в А1 говорится о Севере; если в Б говорится о Севере, то в Б1 говорится о Юге;

если в В говорится о Юге, то в В1 говорится о Севере.

А Юг, 77:5-8

— велико («раб») будет влады­чество его, 11:5

— союз («правильные отноше­ния» — «ишарим») между Югом и Севером по инициативе Юга, 11:6

— крушение союза («ло йаа-мод»), 11:6

— дочь («бат»), 11:6

— преемник Юга появится вместо нее («ве амад канно») и войдет в укрепления («маоз»), 11:7

Б Север, 11:9, 10

— многочисленное войско («хайил»), 11:10

А1 Север, 11:13-25а

— с огромным («раб») войс­ком, 11:13

— союз («праведные» — «иша­рим») между Севером и Югом по инициативе Севера, 11:17, 22,23

— крушение союза («ло таа-мод»), 11:17

—дочь («бат»), 11:17

— преемник Севера появится вместо нее («ве амад канно») и утвердится в крепостях («маоз»), 11:18-25а

Б1 Юг, -11:256-27

— с многочисленным войском («хайил»), 11:25, 26

 

— быстро пойдет («йитгаре») против Юга, 11:10

— наводнит («штф»), 11:10

В Юг, 11:11, 12

— сердце («леб») царя возне­сется, 11:12

— низложит многие тысячи («рибот»), 11:12

— выступит («йитгаре») против Севера, 11:25

— разольется («штф»), 11:26

 В1 Север, 11:28-ЗУ⁷⁴

— с враждебным намерением (дословно «сердцем» — «леб»), 11:28

— многие («рабим») присоеди­нятся, 11:34

Далее в 11 главе говорится о конце времени. Стихи с 40 по 45 стоят несколько обособленно по отношению к событиям 11 главы и составляют ее заключение. И здесь противоборство разворачивается в рамках определенной структуры:

1. Юг нападает на Север, 11:40а.

2. Север нападает на Юг, 11:406.

Þ Частичная победа над «прекраснейшей из земель», 11:41.

3. Север нападает на Юг, 11:42, 43а.

4. Юг объединяется с Севером, 11:43б.

Þ Нападение на «гору преславного святилища», сверхъ­естественный конец северного царя, которому «никто не помо­жет», 77:44, 45: победа.

Наличие в тексте строгой структуры и симметрии пред­остерегают нас против исторического толкования текста. Та­кая особая стилистика говорит о том, что смысл текста не ог­раничивается лишь изложением событий. Здесь важны не столько сами события, сколько принцип драматического еди­ноборства, которое эти события составляют. Литературная структура текста свидетельствует о необходимости духовного толкования.

Север и Юг. На духовный смысл указывают и понятия Се­вера и Юга. Начиная с 5 стиха, царства уже прямо не отождес­твляются, как это было раньше (Персия и Греция). Писатель

предпочитает использовать абстрактные понятия Севера и Юга. Та­кое изменение в языке говорит о переходе к духовному смыслу.

Уже само выражение «север и юг» используется в Библии в символическом смысле и передает идею охвата всего земно­го пространства.

«Твои небеса и Твоя земля;

Вселенную, и что наполняет ее, Ты основал. Север и юг Ты сотворил» (Пс. 88:12,13}.

«Так говорит Господь Бог: вот, Я — на тебя,

И извлеку меч Мой из ножен его

И истреблю у тебя праведного и нечестивого.

А для того, чтоб истребить у тебя праведного и нечестивого,

Меч Мой из ножен своих пойдет на всякую плоть

От юга до севера» (Иез. 21:3,4; ср. 21:9)¹⁷⁵.

Кроме того, в библейской традиции понятие севера, как и понятие юга, заключает в себе определенный духовный смысл. Север символизирует силы зла, которые пытаются занять место Бога. Мы уже видели, что небольшой рог появ­ляется с севера. Пророки пишут, что зло и опасность прихо­дят с севера:

«Распадешься ты, вся земля Филистимская;

Ибо от севера дым идет, И нет отсталого в полчищах их» (Ис. 14:31).

«От севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли» (Иер. 1:14)¹⁷⁶.

Такой язык обусловлен тем, что вавилонские войска всег­да вторгались в Палестину с севера. Поэтому Вавилон — сила, узурпировавшая Божью власть, ассоциировалась с севером.

«Господь Саваоф, Бог Израилев, говорит:

Вот, Я посещу Аммона, который в Но...

Фараона и надеющихся на него;

И предам их в руки ищущих души их,

В руки Навуходоносора, царя Вавилонского...» (Иер. 46:25, 26).

Такой символизм встречал благоприятную почву на древ­нем Ближнем Востоке, поскольку, согласно хананейской ми­фологии, бог Ваал жил именно на севере. Поэтому у древних евреев упоминание о севере вызывало мысли о Вавилонском царстве или о боге Ваале. Понятие севера имело для них рели­гиозный смысл и заключало в себе идею притязания на божес­твенность. Пророк Исаия соединил эти идеи в песне о вави­лонском царе:

«А говорил в сердце своем: "взойду на небо, Выше звезд Божиих вознесу престол мой, И сяду на горе в сонме богов, На краю севера;

Взойду на высоты облачные, Буду подобен Всевышнему"» (Ис. 14:13,14).

Эта традиция вновь появляется в Книге Откровение, где сила тьмы, узурпирующая Божью власть и соответствующая небольшому рогу из Книги Даниила, названа Вавилоном (Откр. 14:8; 16:19; 17:5; 18:2, 10, 21).

Юг же символизирует в библейской традиции человечес­кую власть, не признающую Бога. Понятие Юга связано с Егип­том (ср. 11:43), а более точно — с фараоном и его гордым отвержением Бога.

«Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его...? Я не знаю Господа» (Исх. 5:2).

С этого времени пророки истолковывали всякую попытку заключить союз с Египтом как выражение стремления полагаться на человеческие силы, которое является отвержением Бога.

«Горе тем, которые идут в Египет за помощью,

Надеются на коней и полагаются на колесницы,

Потому что их много,

И на всадников, потому что они весьма сильны,

А на Святого Израилева не взирают

И к Господу не прибегают!...

И Египтяне —люди, а не Бог,

И кони их —плоть, а не дух» (Ис. 31:1-3)¹⁷⁷.

Таким образом, понятие Севера выражает идею «религи­озного» движения, которое превозносится до Бога, а понятие Юга выражает идею человеческого движения, отрицающего Бога и полагающегося только на себя,

Символические понятия Севера и Юга тесно связаны с конкретной историей Израиля. Израиль был ареной противо­борства Египта и Вавилона и попеременно находился в сфере влияния то одной, то другой державы, и евреи уже не пред­ставляли себя вне зависимости от одного из этих государств.

Поэтому неудивительно, что для описания судьбы народа Божьего Даниил использует в духовном смысле понятия Севе­ра и Юга. Уже тот факт, что этот отрывок касается небольшого рога, служит указанием на необходимость истолкования его в духовном плане. В Книге Даниила эта власть всегда представ­лена с помощью духовного языка. В Дан. 2 она представлена глиной (символом человеческого), а в Дан. 7 и 8 — небольшим рогом с человеческим лицом. А мы уже видели, что человечес­кие черты в символизме Даниила имеют дополнительное ду­ховное значение.

Кроме того, если мы истолковываем заключение один­надцатой главы (11:40-45) в духовном смысле, как это дела­ют большинство толкователей, то должны быть последова­тельными и применить этот же метод и к предшествующей части главы. Знаменательно, что в этом последнем отрывке используется тот же самый поэтический язык, имеющий чет­кую симметричную структуру относительно северного и юж­ного царей, что и раньше. Первые же слова этой части пока­зывают, что они относятся к той же самой истории. Упомина­ется тот же самый северный царь: «Сразится с ним царь

южный» (11:40). «С ним» относится к северному царю, о ко­тором идет речь в предыдущих стихах. Значит, отношения между севером и югом имеют духовный смысл и перед 40 стихом и после него.

И наконец, такое развитие событий, содержащее семь эта­пов, последний из которых является временем конца, подчерки­вает духовный характер всей истории, включая на этот раз хроно­логическую последовательность. Такое продвижение вперед под­тверждается наличием (начиная с А1) нового элемента, до сих пор отсутствовавшего. Отныне противоборство Севера и Юга разви­вается параллельно с борьбой Севера против народа Божьего:

Это противоборство в А1 относится к стихам 16 и 20 в форме похода Севера против «прекраснейшей из земель». Это идиоматическое выражение символизирует Палестину как место нахождения храма (Зах. 7:14; Иез. 20:6, 75)¹⁷⁸, и поэтому его следует понимать в религиозном смысле, а не просто как геог­рафическое понятие.

Это противоборство в В1 относится к стихам 31 и 32, где говорится о нападении Севера на священный завет, на святи­лище и на народ, знающий Бога. За параллелизмами и симво­лами в тексте усматривается продолжение во времени и скры­тый исторический план, который очень важно разгадать.

2. Историческое значение

Историческое толкование этого отрывка представляет оп­ределенные трудности. Однако на данной стадии наших ис­следований вполне возможно увидеть три главных темы в сти­хах с 5 по 39.

Тема противоборства между Севером и Югом. С од­ной стороны, перед нами предстает религиозная власть, кото­рая превозносится, желая представлять Бога на земле, с при­сущими ей злоупотреблениями, узурпацией и обманом (Север). С другой стороны, мы видим философские и политические дви­жения, отрицающие существование Бога и обращающиеся

непосредственно к политике и человеческому разуму (Юг). Эта вражда двух властей является постоянной. Прежде всего — это натиск неоплатонизма и гонения языческих императоров (Не­рон, Диоклетиан, Юлиан и т. д.); это также гуманизм, возника­ющий в эпоху Возрождения, и, наконец, Французская револю­ция, давшая толчок развитию материалистической идеологии, которая стала доминирующей в мировой политике.

Тема союза между Севером и Югом в стихах 6, 17, 22, 23. Речь идет о сближении и о компромиссах между Церковью и государством, которые начались в правление императора Кон­стантина, продолжались в средние века и которые происходят даже сегодня. Эти компромиссы затрагивают такие вопросы, как закон, контроль над территориями, использование власти и даже философские идеи.

Тема противоборства между Севером и народом Божьим в стихах 16, 28, 30,-31, 35. Здесь речь идет о гонениях и о преступлениях на почве нетерпимости, которые были мно­гочисленны в истории Церкви, начиная с IV века и до француз­ской революции.

Впрочем, структурная симметрия текста предостерегает нас от буквального понимания деталей. Его темы подготавли­вают нас к событиям последнего времени. Противоборство Севера и Юга, союзы между Севером и Югом и вражда Севе­ра против народа Божьего (11:5-39) являются лишь предва­рительным этапом: они еще не приводят нас к концу мировой истории. Чтобы увидеть кульминацию и завершение этих со­бытий, надо дождаться последней фазы, то есть времени кон­ца (11:40-45).

История написана с точки зрения последних времен. Эти три темы, три основные оси времени конца акцентированы с намерением подвести нас к этому времени. Писатель отмечает все, что ему представляется важным для осмысления этого кон­ца, все, что имеет эсхатологическую направленность. Однако эту перспективу возможно понять, лишь достигнув последнего .этапа, когда наступит развязка конфликта и его смысл станет

окончательно ясным. Такое изложение должно поддерживать и усиливать наш интерес.

Согласно данному пророчеству, заключительный конфликт разворачивается в два этапа, каждый из которых завершается нападением на народ Божий.

1. Сначала Юг нападает на Север. Об этом нападении на­писано очень кратко, в отличие от более подробного описания сокрушительного наступления Севера, который обрушится на своего противника «как буря... с колесницами, всадниками и многочисленными кораблями и нападет на области, наводнит их и пройдет через них» (11:40). Описание могущества север­ного царя предвосхищает его окончательную победу. В конце концов он достигает «прекраснейшей из земель», но, как ука­зывает пророчество, эта победа не является полной. Успех бу­дет лишь частичным: пострадают «многие» (но не все), а неко­торые спасутся от его руки (11:42).

В историческом плане это означает, что Церковь востор­жествует над политическими и атеистическими движениями и затем совершит короткий набег на стан народа Божьего. И действительно, несмотря на неоднократные атаки светских движений, вдохновленных марксизмом или каким-либо дру­гим материалистическим учением, Церковь в наши дни при­обретает все большую популярность и авторитет. Ее прошлое, ее процветание и особенно ее политическая ловкость обес­печили ей повсеместное признание. Что касается тех, кото­рые пожелали примкнуть в Царству Небесному, а не к этому видимому и внушительному движению, то они выглядят дово­льно жалко. Рядом с прочно утвердившейся и имеющей бога­тый опыт Церковью они кажутся неумелой, незначительной и утопической сектой. С середины XIX века, когда, согласно Дан. 8, начинается последнее время, характерными чертами Церк­ви являются не только ее рост и возросшая активность, но также и ее усиливающийся авторитет¹⁷⁹. Если верить Дании­лу, то победа Церкви не является ни полной, ни окончатель­ной. Символический язык пророчества говорит о сопротивле­нии Юга, указывая на движение с Юга на Север: Едом, Моав и

Аммон спасаются от власти Севера. И действительно, мы ви­дим, что гуманистические и атеистические течения после всех нападок Церкви продолжают существовать; светские силы за­ставили признать себя. Весьма симптоматичен пример Фран­ции, «старшей дочери Церкви». Хотя 85% французов креще­ны, лишь менее 20% являются католиками на деле. Во время своего визита во Францию в мае 1980 года Иоанн Павел II коснулся этой проблемы, обратившись с вопросом к полумил­лионному собранию католиков, пришедших встретить его в аэропорту Бурже: «Франция, старшая дочь Церкви, верна ли ты обещаниям своего крещения?» Этот вопрос, ставший поз­днее заголовком в епископальной хронике, указывает на серь­езный недуг, которым Церковь по-прежнему поражена.

2. Пророчество Даниила идет дальше и проникает за пре­делы нашего времени. Начинается второй поход. Северный царь продвигается к крайнему югу. Направление с севера на юг передано здесь упоминанием о трех странах, через кото­рые проходит движение: Египет, Ливия и Эфиопия. Когда царь находится в Эфиопии, до него доходят слухи из Палестины (ведь именно она расположена к северо-востоку от Эфиопии). Царь разгневан и его намерения совершенно ясны: «истреб­лять и губить» (11:44). Ранее ему не удалось осуществить эти свои намерения, так как его отвлекала война с Югом. А теперь ничто ему не мешает. Он идет уже не в одиночестве; а те, которые раньше сражались против него, теперь следуют за ним (11:43). Впервые Север и Юг становятся союзниками. На­роды Юга (ливийцы, ефиопляне, а тем более египтяне) при­знают власть Севера и присоединяются к нему в последнем походе против «горы преславного святилища». Лагерь разбит между двумя морями (11:45), то есть между Средиземным и Мертвым морями, образующими границы Израиля¹⁸⁰. Этот поход направлен против храма Божьего. В библейском языке выражение «гора преславного святилища» обозначает место, где находился храм, а также сам храм¹⁸¹.

Именно сила храма делает эту страну священной и пре­вращает ее в «прекраснейшую из земель» («цеви»). Израиль­тянин становится поэтом, когда говорит об этом месте.

Причина его возвышенных чувств кроется в том, что это видимое и осязаемое место вызывает у него мысль о другом месте, расположенном на небе, где находится Бог. Это следует из 47-го псалма, где говорится о «святой горе», Сионе, и упоми­нается «северная сторона» («йаркетей цафон», 47:3) — идио­матическое выражение, обозначающее самые верхние высо­ты, где живет Бог (см. Ис. 14:13).

Это следует также и из молитвы, которую произнес Соло­мон при посвящении храма:

«Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: "Мое имя будет там";

услышь молитву, которою будет молиться раб Твой на месте сем. Услышь моление раба Твоего и народа Твоего Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и поми­луй» (3 Цар. 8:29. 30).

Иудей возносил молитву лицом к храму, к месту Божьего имени, а исполнение этой молитвы приходило с неба, из места Божьего обитания.

Выражение «гора преславного святилища» (Дан. 11:45) обозначает место на небе, где пребывает Бог. Подобный язык мы встречаем уже во второй главе Книги Даниила. Здесь, как и там, время конца отмечено объединением всех царей земли перед горой Божьей. Во второй главе гора символизировала грядущее небесное Царство Божье (2:35, 44, 45). Этот же мо­тив мы находим в Книге-Откровение, в 16 главе, в связи со знаменитым пророчеством об Армагеддоне. И там в последние времена «цари земли всей» объединяются в союз перед уста­новлением Царства Божьего (Откр. 16:14, 15). И там говорится о горе Божьей. Слово «Армагеддон» — это транскрипция ев­рейского выражения «хармогед» (гора собрания), которое обоз­начает Сион, небесный престол Божий (Ис. 14:13).

Армагеддон из Откровения и гору из Книги Даниила не следует понимать как места, имеющие здесь, на земле, свои

географические координаты; это скорее указание на космичес­кую природу духовной битвы, в которую вовлечены все земные силы. Такая расшифровка необходима для понимания истори­ческого значения этой последней, постепенно назревающей битвы. Согласно Дан. 2 и Откр. 16, «цари земли всей», а по Дан. 11 — Север и Юг, то есть все земные силы, впервые объ­единяются, чтобы вместе вступить в сражение. Ставка в этом сражении имеет духовный характер, она затрагивает Божий престол, которому все эти силы противостоят; она затрагивает Царство Божье.

Нам кажется, что все это очень далеко от нас. Нам кажет­ся, что пророчество Даниила не связано с нашими повседнев­ными заботами. Но достаточно лишь просто понаблюдать за событиями, разворачивающимися в мире в эти последние вре­мена, чтобы увидеть, что данная пророческая перспектива не лишена основания. Судите сами:

— В Божье Царство больше не верят. Эту надежду, которую раньше воспринимали как сущность христианства¹⁸² и которая наполняла радостью сердца христиан, теперь уподобляют наив­ным. мифам прошлого. В этом плане Церковь объединилась с материалистическими и гуманистическими идеологиями. Вмес­то того, чтобы возвещать иное царство, религия стала призы­вать строить это царство. В наши дни религиозным идеалом стало царство здесь, на земле. Люди снова обращаются к социалисти­ческой и экзистенциалистской философии, чтобы обосновать свое упование на человеческие силы; и все это делается во имя самых благородных идеалов. Звучат слова о справедливости, любви и счастье человека. Однако Бог при этом отсутствует, и небо оказывается пустым. Таково лицо религии конца XX века. В нем мы узнаем черты послушного католического и протестан­тского христианства. Политические пасторы и священники треть­его мира находятся под влиянием либеральной теологии. Это — .мечта Тейяра де Шардена, обещающего «поющее завтра». Это — диалектика Бультманна, который сводит ожидание Царствия к простому жизненному опыту и таким образом устраняет Бога из истории. Больше не говорят о Царстве Божьем как о реальном и объективном Царстве, но ловко подменяют его содержание

красивыми понятиями о любви, справедливости и прогрессе. Такую веру легче усвоить. Никогда прежде Церковь не имела такого влияния в политике, как сейчас. И правые, и левые движения с одинаковой убежденностью заявляют о своей приверженности Церкви. Ее голос громко звучит в странах Востока, где комму­низм рухнул. Ее голос раздается и на Западе, в среде правых движений, стремящихся к власти. Церковь стала политической силой, с которой нельзя не считаться.

Такой же тип мышления мы видим и в мусульманских стра­нах, где очень сильны тенденции к установлению исламского правления. Пример Ирана соблазнителен не только для Алжира. Интегристские движения усиливаются повсюду: в Марокко, в Тунисе, в Ираке, в Ливане, в Саудовской Аравии, в Турции, в Египте. Быть мусульманином сегодня означает прежде всего иметь стремление к политической власти и к обладанию землей.

Даже Израиль сегодня этому подвержен. Хорошо извест­но влияние «ехивот» из Нью-Йорка и раввинов из Любавича на политику Израиля. Оно обнаружилось во время последних вы­боров. Оно угадывается в программе захвата территорий, ко­торая питает самый яростный израильский национализм. Ре­лигиозная партия в Израиле всесильна, что раздражает моло­дых атеистов. Они образуют большинство, но не они определя­ют политику Израиля.

Тот же мотив мы слышим и в движении «Новый век». Человек здесь превозносится как бог, не знающий самого себя. «Вы буде­те как боги». Древнее искушение, о котором рассказывается на первых страницах Библии, снова звучит в ушах зачарованных ве­рующих, которых становится все больше и больше. Подобно глу­бинному течению, оно (искушение) захватывает со всех сторон заблудших людей, жаждущих экзотической религиозности.

По правде говоря, Римско-католическая церковь, сущес­твование которой предсказано Даниилом в символе неболь­шого рога, не является единственной церковью, поддавшейся политическому искушению. В стане северного царя она объ­единяется со всякой религиозной властью, которая,

Прикрываясь именем Божьим, использует политическую власть и отста­ивает земные учреждения, точно так же забывая о Царстве Не­бесном. Мышление такого типа во всех его различных конкрет­ных проявлениях осуждено в этом пророчестве.

— С другой стороны, политические события с удивительной и неожиданной точностью выстраиваются в такой ряд, что на наших глазах становятся исполнением предсказанного библей­ского видения. Впервые за всю историю человечества мы слы­шим о «новом мировом порядке». Впервые главы правительств серьезно думают об объединении всех властей. Всего несколь­ко лет назад никто не мог и представить себе подобных корен­ных изменений. Все произошло очень быстро. Восточный блок был отрезан от Запада; христианская идеология, превозноси­мая на Западе, противостояла марксистской идеологии стран Востока. И вот железный занавес рухнул. Теперь остался только один лагерь. И чтобы древняя мечта Вавилона стала реальностью, чтобы единство наконец осуществилось, остается только найти вождя, которого бы приняли все и который был бы не зависим от великих наций, считающихся слишком подозрительными. Для некоторых людей такой вождь уже найден. По мнению иезуита Малахии Мартина, только папа сможет воодушевить строителей единства и добиться их доверия. И этот авторитетный голос, раз­дающийся в Ватикане, не одинок. Он находит отклик в действиях политических лидеров, желающих использовать в своих интере­сах эту силу, которая становится все более влиятельной. Он на­ходит отклик и в народном ликовании, раздающемся на всех кон­тинентах, которые верховный понтифик впервые лично посетил со всей своей пышностью. Впервые папу слушают и на Востоке, и на Западе. Впервые им все восхищаются — и все ему доверя­ют. Все, включая и религиозные движения, происходящие от дру­гих корней, но взявшиеся с не меньшим рвением за знамя Вави­лона. «Неважно, какую форму имеет бутылка, лишь бы она со­держала вино». Неважно, кто какого религиозного предания при­держивается, лишь бы всем работать вместе ради общего блага человечества.

Таким образом, сражение, которое видел пророк, не от­носится к современному Израилю, по крайней мере, не

относится прямо. Впрочем, храма, с которым это сражение связано прежде всего, больше не существует. Многие люди в своих ро­мантических мечтаниях представляют себе Армагеддон где-то на Ближнем Востоке, в пустыне Ирака или у стен Иерусалима. Они как будто заново переживают Библию. К тому же это так удобно — наблюдать за сражением издалека, сидя в кресле перед телевизором. Однако все, кому нравится представлять Армагеддон возле израильского Иерусалима, заблуждаются и их ждет разочарование. Прежде всего потому, что такие пред­положения не основаны на серьезном толковании текста, и еще потому, что ход событий на Ближнем Востоке направлен, судя по всему, к миру. Уже в данный момент, когда я пишу эти стро­ки, мирное урегулирование готовится в кулуарах и на встречах всех уровней. Когда арабо-израильекий мир будет подписан, мы будем точно знать, что Армагеддон следует толковать в ду­ховном плане. Мы поймем, что каждый из нас участвует в этой истории. Итак, не надо ждать армагеддонской битвы в Израи­ле. В Армагеддон мы вовлечены все, поскольку эта борьба про­исходит и в личном плане. Это столкновение двух типов мыш­ления, двух представлений о счастье и религии. С одной сторо­ны — приверженность Богу, которая означает веру в творение и убежденность в том, что человек обретает счастье только благодаря взаимоотношениям со Всевышним Богом. И, глав­ное, —это надежда на Небесное Царство. С другой стороны, — заманчивое искушение вообразить, что человек ни от кого не зависит; иллюзия возможности построить царство и счастье своими руками и своим разумом. Это противоборство так же старо, как и наш мир. Оно началось в Едемском саду возле дерева-искусителя (Быт. 3} и, пройдя сквозь века, достигло на­шего времени. Каждый человек вовлечен в эту борьбу. Она обос­тряется в момент обращения, когда человек делает самый важ­ный выбор, когда принимает самое важное решение, опреде­ляющее его вечную участь. Она обостряется всякий раз, когда возникает необходимость противостоять тому, что восприни­мается как голос собственной независимости. Она достигнет наивысшей точки, когда человек останется один среди толпы почитателей богов из плоти и камня и ему придется засвиде­тельствовать о своем уповании на невидимого Бога надежды; ибо поле битвы — весь мир.

Сценарий, который вырисовывается на современной меж­дународной арене, все убедительнее подтверждает истинность видения из Дан. 11. Новый мировой порядок, объединение всех властей под одним нравственным и политическим авто­ритетом создают впечатление, ,что теперь, наконец, возможно установить прочный мир, которого раньше достичь не удава­лось. И тогда будет сильное искушение согласиться с дово­дом, что успех является доказательством истины. Об этом ска­зано в восьмой главе Книги Даниила:

«Коварство будет иметь успех в руке его, и сердцем своим он превознесется, и среди мира погубит многих («рабим») (Дан. 8:25).

Такой мир придаст уверенность многим и соблазнит их. Однако внимание: апостол Павел предупреждает, что «когда бу­дут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба» (1 Феc. 5:3), так как этот мир, провозглашаемый во имя всех ценностей и всех идеалов, весьма подозрителен. Он является предвестником тревоги и смятения, знамением кон­ца. Он является, в первую очередь, симптомом страсти строить царство счастья здесь, на земле.

Разумеется, свидетели иного царства рискуют в такой об­становке стать препятствием на пути осуществления всеобще­го замысла, помехой, которую, сточки зрения государства, надо устранить любой ценой. Каждый раз, когда происходило объ­единение Церкви с государством, за этим следовала нетерпи­мость. На этот раз нетерпимость примет невиданные доселе размеры, так как впервые для нее не будет существовать гра­ниц. Больше не будет городов-убежищ, не будет никакой ней­тральной территории, поскольку впервые все будет под кон­тролем одной и той же власти.

Тогда спасения можно будет ожидать только свыше. Тако­во логическое следствие, на которое указывается в конце гла­вы. «Но придет к своему концу, и никто не поможет ему» (11:45), — эти слова предполагают вмешательство сил нечело­веческих и таким образом дают основание для надежды.

 

1. Кто эти четыре персидских царя и «царь могуществен­ный», чье царство разделится на четыре части?

2. Кому дана власть после них?

3. Какое отношение имеет северный царь к небольшому рогу?

4. Какие уроки можно извлечь из литературной структуры рассказа о войне между Севером и Югом?

5. Что означает в библейской символике противоборство Севера и Юга?

6. Каковы характерные черты и каково значение послед­ней войны, в которой Север выступает против народа Божьего?

 

Литературная структура главы 11

Вступление (11:1)

Упоминание о первом годе Дария Мидянина (ср. 9:7)

I. Греко-персидские войны (11:2-4)

1. Три персидских царя

2. Четвертый богатый царь, выступающий против Греции (Артаксеркс)

3. Могущественный царь (Александр). Его царство затем распадается на четыре части (греческие диадохи)

II. Противоборство Севера и Юга (11:5-35)

А Юг нападает на Север (11:5-8)

Б Север нападает на Юг (11~9, 10)

В Юг нападает на Север (11:11, 12)

А1 Север нападает на Юг (11:13-25а)

Б1 Юг нападает на Север (11:256-27)

В1 Север нападает на Юг (? 1:28-39)

III. Время конца (11:40-45)

А Юг нападает на Север (11:40а)

Б Север нападает на Юг (победа над «прекрас­нейшей из земель») (11:406, 41)

А1 Север нападает на Юг (11:42, 43а)

Б1 Юг объединяется с Севером против «святой горы» победа свыше: конец Севера