Глава 10

СВЯЩЕННИК С ОГНЕННЫМИ ГЛАЗАМИ

Здесь Кир в последний раз упоминается в Книге Даниила. До этого о нем говорилось дважды: в начале книги (1:21) и в сере­дине (6/28) для указания на будущий и заключительный этап слу­жения Даниила. Теперь мы как раз на этом этапе. Три последние главы (10,11,12) «с литературной точки зрения представляют собой единое целое»¹⁵⁷ и датированы одним временем. Идет третий год Кира (536-535). Со времени событий девятой главы прошло два года, так как эта глава датирована первым годом Дария, который соответствует первому году Кира (см. гл. 5).

Исторические события того времени отнюдь не радуют. Пророческое слово в самом начале главы провозглашает «цава гадол» («великая сила» —10:1), которое дословно означает «ве­ликая война». С первых слов десятой главы мы слышим звук оружия, о действии которого Даниил уже имеет представле­ние. Знаменателен тот факт, что Даниил все еще находится при вавилонском дворе и носит имя, данное ему Навуходоносором (10:1). Пророчество, предсказывавшее возвращение, исполни­лось. Даниил мог его констатировать. Примерно за год до это­го огромное число изгнанников смогли отправиться обратно в Иерусалим под предводительством Зоровавеля (Езд. 1:8). Но увы! Девяностолетний Даниил был уже слишком стар, чтобы вернуться на родину. Для него было уже слишком поздно. С болью в сердце он наблюдал за этим событием, которого так ждал и о котором так молился (гл. 9)!

Однако страдание Даниила не ограничивается простым со­жалением о невозможности вернуться из-за своего преклонно­го возраста. Год назад казалось, что возвращение иудеев по­ложит начало славной истории этого народа. Но действитель­ность оказалось более суровой. По свидетельству Ездры, ра­достные возгласы и хвалебные песнопения, которые раздава­лись по поводу возвращения в родную землю, замерли, когда пришли те, кого он называет «врагами Иуды» (Езд. 4:2). Неко­торые иудеи, жившие в той стране уже полвека, смотрели злым взглядом на новых переселенцев, ревностно чтивших Бога и представлявших угрозу для их религиозной жизни, которую они уже приспособили к окружающему язычеству (Езд. 9:1, 2).

Предпринимаются самые разнообразные попытки, чтобы остановить дело: запугивание, угрозы, обвинительные письма и даже подкуп чиновников (Езд. 4:4, 5). Всего через год после того, как великая надежда начала осуществляться, строительство храма уже казалось обреченным на неудачу. Плохие вести достигли в конце концов и Даниила и сильно его опечалили. Именно в это время он принимает решение поститься и ревностно взывать к Богу в молитве. Опять он в такой же тоске, какую испытывал два года назад, читая Книгу пророка Иеремии.

В сущности, действие десятой главы разворачивается в той же сфере, что и в девятой главе. Это соответствие заметно уже в трехчастной структуре обеих глав. Как и девятая глава, десятая глава начинается с событий, которые снова поднима­ют вопрос о пророческом обетовании; затем, как и в девятой главе, Даниил переживает сокрушение; и наконец, как в девя­той главе, ему неожиданно посылается видение, и тот же ангел Гавриил снова приходит, чтобы это видение объяснить.

1. На берегу Тигра в месяце тишри

Боль в сердце Даниила становится еще более жгучей от того, что это случилось в первый месяц года. Здесь следует принять во внимание тот факт, что Даниил придерживался ва­вилонского календаря, по которому год начинается осенью, в месяце тишри¹⁵⁸. Неудача в восстановлении храма

переживается еще тяжелее потому, что эти события происходят во вре­мя Киппура, во время самого важного служения в храме, когда каждый верующий пребывает в сокрушении сердца, посте и молитве. Даниил находится в таком состоянии три недели, хотя, по библейской традиции, требовалось лишь три дня для приго­товления в посте и молитве (Исх. 19:10-15). Даниил остается верен этому тройному ритму, но умножает его на семь. В этом выражается напряжение его моления. Пост Даниила охватыва­ет весь цикл трех больших праздников месяца тишри:

Рош ха-Шана — первый день года.

Киппур — в середине цикла; десятый день.

Суккот — завершает цикл семидневным периодом, кото­рый начинается в пятнадцатый день месяца¹⁵⁹.

Даниилу посылается пророческое видение в двадцать чет­вертый день тишри, то есть сразу же после окончания праздни­ка Суккот, праздника ожидания и кущей, праздника, напоми­навшего израильскому народу о переходе через пустыню и сим­волизировавшего надежду на землю обетованную (Лев. 23:43) и на Царство Божье (Зах. 14:6; Ис. 2:2-4; 56:б-8)¹⁶⁰.

С надеждой связано не только время, но и место. Не слу­чайно Даниил прогуливается по берегу Тигра (по-еврейски — Хидекель). Два года назад на берегах той же реки и в то же время, в месяце тишри, произошло решающее сражение, в ко­тором Кир разгромил вавилонские войска. Месяц тишри и река Тигр, время и место, где находится Даниил в начале десятой главы, напоминают начало истории избавления Израиля.

2. Сокрушающее видение

На этот раз Даниил видит на берегу Тигра не Кира. Он ви­дит Первосвященника в облачении, предназначенном для Кип­пура, великого праздника Искупления, в льняной одежде и с зо­лотым поясом (10:5; ср. Лев. 16:4, 23; Исх. 28:4, 5, 8). Этот Свя­щенник отличается от священников, которых обычно можно было увидеть в иерусалимском храме. Он весь светится и сияет. Его тело подобно топазу, Его лицо своим сиянием напоминает

молнию, Его руки похожи на блестящую медь, Его глаза как будто горят огнем, а голос Его подобен шуму большой толпы.

Все описывается в превосходной степени, чтобы передать необычный и сверхъестественный характер этого Священника. Такое описание мы находим не только в Книге Даниила. Те же самые элементы мы встречаем и в Книге Иезекииля (гл. 1): мол­ния (1:14, 28), топаз (1:26), блестящая медь (1:7, 27), огонь (1:13, 28), голос, подобный сильному шуму (1:24). Всему этому Иезекииль дает объяснение: «Такое было видение подобия славы Господней» (Иез. 2:1). Похожее описание мы находим и в Книге Откровение (гл. 1): и здесь мы видим Мужа, одетого в священ­ническую одежду: подир¹⁶¹ и золотой пояс (1:13); и здесь Его глаза горят, как огонь, члены Его подобны бронзе, и голос Его звучит подобно шуму многочисленной толпы (1:15). Этот Муж говорит о своей Божественности: «Я есмь первый и последний и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (1:17, 18). Эти слова наводят на мысль об Иисусе Христе, о Котором шла речь выше, в этой же самой первой главе: «первенец из мертвых» (1:5), «Алфа и Омега» (1:7). Впечатление Даниила от этого видения точно такое же, какое испытывали Иезекииль и Иоанн. Все трое от такого видения упали на землю в бессилии (Дан. 10:9; Иез. 2:1; Откр. 1:17).

Подобные сходные факты, которые мы встречаем и в дру­гих Книгах Библии, говорят, что Даниил, как Иоанн и Иезеки­иль, видит здесь Божественное существо, а не просто ангела, как, например, Гавриила. Появление Гавриила не повергло Да­ниила на землю (9:21).

В самой Книге Даниила об этом персонаже говорится в седь­мой главе («Сын человеческий»). Для его обозначения исполь­зовано то же двузначное слово «муж» (10:5). В первой главе От­кровения «муж», описание которого сходится с описанием «мужа» из Дан. 10, как мы только что видели, отождествляется с «Сыном человеческим» из седьмой главы Книги Даниила (Откр. 1:13).

Мы узнаем этого персонажа в Божественном «Владыке вла­дык» из восьмой главы (8:25), так как там тоже идет речь о

Первосвященнике, служащем во время праздника Искупления. Мы уже видели, что слово «владыка» (cap) — это специальный термин для обозначения первосвященника в контексте Киппура (см. гл. 8).

Сын человеческий из седьмой главы и Владыка владык из восьмой главы — это то же самое лицо, что и Богочеловек, от Которого исходит яркое сияние, и увидев Которого Даниил, Иезекииль и Иоанн не смогли устоять на ногах.

От этого необычного видения пророк пал на свое лицо. Он слишком сильно потрясен и ошеломлен, чтобы пытаться что-нибудь понять. В этот момент появляется Гавриил, ангел, с ко­торым Даниил уже знаком. Он появляется не только для того, чтобы укрепить пророка, но, главным образом, чтобы объяс­нить ему непонятное.

3. Видение, вносящее ясность

До этого момента видение воспринималось только зритель­но. А с девятого стиха к зрительному восприятию добавляется и слуховое. Даниил слышит голос. Он выходит из растерянного и ошеломленного состояния и становится способным мыслить и понимать. Как и раньше, к Даниилу послан ангел Гавриил с тем же поручением: объяснить ему видение и укрепить его (ср. 8:17-19; 9:21-23). Небесный вестник обращается к Даниилу со слова­ми, напоминающими его обращение в 9 главе:

«...с первого дня, как ты расположил сердце твое, чтобы до­стигнуть разумения и смирить себя пред Богом твоим, слова твои услышаны, и я пришел бы по словам твоим» (Дан. 10:12}.

Прежде чем Даниил успел закончить молитву, его слова были услышаны. Ему даже не нужно было молиться три недели. Молитва достигла своей цели в самый первый день. Эта столь продолжительная молитва не сохранилась. Мы читаем слова ангела, но молитва пророка, которая должна была бы пред­шествовать этим словам, отсутствует. И это сделано намерен­но, чтобы показать, что человеческие слова сами по себе

бессильны, какими бы благочестивыми, красноречивыми, весомы­ми и многочисленными они ни были. Бог слышит их еще до того, как они произнесены'. Бог отвечает даже на молитву, еще не прозвучавшую.

Неверным является представление, что небесное вмеша­тельство обусловлено магической силой слов, составляющих молитву. Именно такое представление было у одного набожно­го иудея, который однажды вдруг забыл точные слова молитвы и в отчаянии отправился за советом к раввину. «Я разучился молиться. Что мне делать?» — спросил он. «Все очень просто, — ответил с улыбкой раввин, — называй буквы в алфавитном по­рядке, и ангелы, которые знают слова гораздо лучше, чем ты, построят из них самую лучшую молитву и понесут ее к Божьему престолу». Лепет ребенка, путающегося в словах, иногда быва­ет более действенным, чем самые искусные речи мастеров молитвы. Ответ Бога не зависит ни от количества, ни даже от качества слов молитвы. Таков первый вывод, который мы мо­жем сделать из слов Гавриила.

Однако напрашивается и другой вывод, который может по­казаться противоречащим первому. В течение двадцати одного дня, пока Даниил молился, Гавриил был в противоборстве с главой Персидского царства (10:13); как будто духовная борь­ба, начатая посредством молитвы, была каким-то образом свя­зана с борьбой, которая развернулась на уровне земных царств. Сам того не зная, Даниил своими усилиями, на первый взгляд совершенно бесполезными, участвовал в сражении космичес­кого масштаба. Похоже, Гавриил сам себе противоречит. С одной стороны, он говорит Даниилу, что его молитва беспол­езна, а с другой, он признает, что из-за него ему пришлось бороться с персидским князем в течение двадцати одного дня.

Эти две истины кажутся загадочными и противоречащими друг другу. Благочестивые дела людей сами по себе ничего не стоят, и тем не менее Бог пожелал, чтобы эти дела воздейство­вали на ход мировой истории до самого ее завершения. Бог, в Своей безграничной любви к человеку, решил действовать че­рез человека. Только благодаря этому решению Бога,

обеслечившему связь между небом и землей, человек может ве­рить и надеяться. И мы можем быть уверены, что кроме само­го человека, кроме неизбежности его возвращения в прах и игры слепого случая, есть кое-что еще. Жизнь имеет смысл, несмотря на кажущуюся ее абсурдность, с которой мы сталки­ваемся на каждом шагу, — она имеет Божественный смысл. Поэтому Гавриил послан для того, чтобы сообщить Даниилу, что Бог услышал его, что связь исправна и последнее слово будет за Богом.

Откровение ангела Гавриила течет подобно двум волнам, накатывающимся одна за другой, несущим. параллельные мо­тивы. Каждая из них заканчивается упоминанием о небесном союзнике Михаиле.

Откровение ангела Гавриила течет подобно двум волнам, накатывающимся одна за другой, несущим. параллельные мо­тивы. Каждая из них заканчивается упоминанием о небесном союзнике Михаиле.

А 10:9 Даниил слышит сло­ва и падает на землю

Б 10:10, 11 Ангел касается коленей и рук Даниила, ко­торый встает с трепетом

В 10:12 Ангел ободряет его:

«Не бойся!»

Г 10:13 Борьба против пер­сидского князя в союзе с Михаилом

А1 10:15 Даниил слышит слова и падает на землю

Б1 10:16, 17 Ангел касается уст Даниила, и Даниил с трудом говорит

В1 10:18, 19 Ангел ободряет его: «Мужайся!»

Г1 10:20, 21 Борьба против персидского князя в союзе с Михаилом

Дважды Даниил ощущает в своем теле переход от смерти к жизни (А Б // А1 Б1). Дважды Даниил слышит воодушевляю­щую весть: борьба с Персией продолжается, история движется в соответствии с пророчествами, и скоро на мировой арене должна появиться Греция (70:20, В // В1).Дважды Даниил ощущает в своем теле переход от смерти к жизни (А Б // А1 Б1). Дважды Даниил слышит воодушевляю­щую весть: борьба с Персией продолжается, история движется в соответствии с пророчествами, и скоро на мировой арене должна появиться Греция (10:20, В // В1).

Весть Гавриила, адресованная Даниилу, — это победная весть. Такая перспектива угадывается уже в самом имени анге­ла. В основе имени Гавриил лежит глагол «гбр» (быть силь­ным), относящийся к военной лексике¹⁶²; от этого глагола об­разовано слово «гибор» (отважный воин)¹⁶³. «Гавриил» означа­ет «отважный Божий воин».

И действительно, когда говорит Гавриил, из его уст разда­ется воинственный возглас: «Михаил!» Каждый раз речь Гаври­ила, достигая своей высшей точки, завершается словами о Михаиле, пришедшем на помощь в сражении (Г // Г1), так как именно участие Михаила обеспечивает победу. Об этом гово­рит и само имя Михаил, означающее «Кто как Бог?» Согласно библейской традиции, такой возглас в изумлении издавал учас­твовавший в сражении народ после победного вмешательства Бога в боевые действия. Этот возглас был слышен в устах из­раильтян, только что перешедших Красное море:

«Враг сказал: "погонюсь, настигну... Обнажу меч мой, истребит их рука моя". Ты дунул духом Твоим, И покрыло их море... Кто, как Ты, Господи, между богами? Кто, как Ты, величествен святостию...?» (Исх. 15:9-11}.

Этот возглас раздавался и из уст Давида, боровшегося со своими врагами:

«Все кости мои скажут: Господи! кто подобен Тебе, избав­ляющему слабого от сильного, бедного и нищего от граби­теля его?» (Пс. 34: 20).

Этот возглас звучал и в устах Самого Бога по поводу чу­десного исполнения пророчеств:

«Так говорит Господь, Царь Израиля, и Искупитель его...

Кто как Я? Пусть он расскажет...

Пусть возвестят наступающее и будущее» (Ис. 44:6.7}.

В устах Гавриила «Михаил» звучит как имя вождя, сражаю­щегося рядом с Гавриилом (10:13, 21} и стоящего во главе наро­да Даниила («ваш князь», 10:21}. В тринадцатом стихе выражена мысль, что Он «первый из первых князей» (буквальный перевод), а не «один из первых князей» (синодальный перевод). Слово «ахад», которое обычно переводят количественным

числительным «один», употребляется также и в значении порядкового чис­лительного «первый»¹⁶⁴. Именно этот второй вариант является более подходящим, если принять во внимание ближайший кон­текст фразы и содержание Книги Даниила в целом.

В данном случае автор употребляет слово «ахад» (один или первый) вместо синонима «ришон» (первый), вероятно, для того, чтобы избежать неудачной тавтологии (первых из первых). К тому же в Книге Даниила понятие «первый» гораздо чаще пере­дается словом «ахад» или его арамейским эквивалентом «хад», чем словом «ришон»¹⁶⁵.

Таким образом, мы можем отождествить Михаила с Вла­дыкой владык из восьмой главы. Как мы видели, этим словом обозначается Первосвященник, служащий во время небесного Киппура.

Священник с огненными глазами, видение которого пот­рясло Даниила, — это Михаил, Сын человеческий из седьмой главы и Владыка владык из восьмой главы. В седьмой и вос­ьмой главах этот Победитель появился в конце длинной и бур­ной истории государств-животных, выходивших из воды. В де­сятой главе откровение направляется по кратчайшему, голо­вокружительному пути и переходит сразу от воды — символа небытия и мрака — к Михаилу.

Авторы Нового Завета разделяют эту великую надежду, ото­ждествляя Священника с огненными глазами и Сына челове­ческого из Книги Даниила с Ииусом Христом — Судьей, прихо­дящим во славе (Откр. 1:13-18; ср. 7), и Первосвященником, служащим в небесном храме (Евр. 7:5-10 и 9:11-15). Такое же понимание было и у раввинов древности, отождествлявших Михаила с долгожданным Машиахом и Первосвященником, слу­жащим на небесном Сионе¹⁶⁶.

Здесь иудейская традиция и традиция христианская со­единяются в одной надежде, той же самой надежде, которая поддерживала Даниила. Для него, который в день Киппура пла­чет, скорбя о своем народе и о судьбе мира и размышляя о том, что Киппур теперь в Иерусалиме невозможен; для иудеев и христиан, вовлеченных в ту же самую борьбу между добром и злом; и особенно для людей нашего времени, живущих, подо­бно Даниилу, в ответственное время Киппура, когда назревают самые ужасные столкновения, — для всех видение Первосвя­щенника и Сына Человеческого Михаила — это то же самое знамение надежды, предвещающее, что последнее слово бу­дет за Богом.

1. В какое время и при каких исторических событиях про­исходит видение?

2. Кто этот необычный Священник?

3. Какой урок содержится во взаимосвязи между двад­цатью одним днем молитвы Даниила и двадцатью одним днем борьбы ангела?

4. Кто такой Михаил?

 

Литературная структура главы 10

Введение (10:1)

1. Последнее упоминание о Кире

2. Препятствия восстановлению храма

I.                     На берегу Тигра в месяце тишри (10:2, 3)

II.                  Три недели поста и молитвы

II. Сокрушающее видение (Михаил) (10:4-8)

1. Видение сияющего Первосвященника (ср. Иез. 1; Откр. 1)

2. Оцепенение Даниила

III. Видение, вносящее ясность (Гавриил) (10:9-21)

А. Услышанные слова, падение на землю (10:9)

Б. Укреплен ангелом (10:10, 11)

В. Ободрен ангелом (10:12)

Г. Борьба против персидского князя в союзе

с Михаилом (10:13, 14)

А1. Услышанные слова, падение на землю (10:15)

Б1. Укреплен ангелом (10:16, 17)

В1. Ободрен ангелом (10:18, 19)

Г1. Борьба против персидского князя в союзе с Михаилом (10:20, 21)