Глава 8

КИППУРСКАЯ ВОЙНА

Киппурская война, которую описывает Даниил, также полна трагизма и неожиданностей, как и война, недавно разразивша­яся в современном Израиле. Мы закончили рассмотрение седь­мой главы на словах: «Меня, Даниила, сильно смущали раз­мышления мои». Каждый раз, когда Даниил говорит о себе в таком духе, он сообщает о своем смятении (ср. 7:15). Начало восьмой главы логически связано с последним стихом седьмой главы: «Явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде» (8:1). Таким образом, мы приступаем к чтению восьмой главы в духе смятения, вызванном видением седьмой главы. Уже в самом начале восьмой главы мы находим указание на связь между этими двумя видениями, выраженное в словах об их хронологической последовательности. Видение седьмой главы произошло в первый год правления Валтасара, а видение восьмой главы относится к третьему году его прав­ления или к 551 году до Р. Хр. Подобный случай мы встречаем в первых стихах первой и второй глав (соответственно первый и третий год царствования Навуходоносора), и в главах девять и десять (соответственно первый и третий год Дария). Эта кон­станта передает четкий принцип и выражает намерение под­черкнуть тесную связь между двумя видениями, следующими друг за другом. Видения седьмой и восьмой глав имеют много общих мотивов и охватывают одно и то же время, простираю­щееся до конца мировой истории. Тем не менее между этими двумя видениями огромная разница. Эта разница заключается

прежде всего в средствах выражения: писатель переходит с арамейского языка на еврейский. Она заключается и в содер­жании: вместо четырех фантастических зверей, просто следу­ющих друг за другом, мы видим смертельную схватку двух обыч­ных животных.

Вся эта мучительная история приводит в конце концов к странному Киппуру, который, как мы увидим, беспокоит Дани­ила на протяжении всей главы. Но смятение Даниила отличает­ся от смятения, охватившего израильтян в роковом Киппуре 1973 года, так как хотя Даниил и становится свидетелем киппурской войны, то, что он видит [8:3-12} и слышит (8; 13, 14}, выходит за географические и исторические пределы израильской земли:

Киппур Даниила относится к космическому измерению.

1. Пророк видит

Прежде всего — это видение, состоящее из двух этапов, каждый из которых вводится характерным выражением: «Под­нял я глаза мои и увидел: вот...» (ст. 3); «Я внимательно смот­рел на это, и вот...» (8;5).

1. Овен

Как и в видении из седьмой главы, зверь находится у воды. Но если в седьмой главе это было «великое море» — Среди­земное море, на фоне которого разворачивались события, то здесь речь идет лишь о реке, протекавшей возле города Сузы. Похоже, здесь имеется в виду даже канал, что можно заклю­чить, основываясь на еврейском слове «убал» (образованном от корня со значением «вести»). Такие географические детали позволяют определить место событий, которым посвящено ви­дение. В видении седьмой главы горизонт образовывали воды Средиземного моря, здесь же видение ограничивается мате­риком. Что касается города Сузы, находившегося примерно в двухстах пятидесяти километрах к востоку от Вавилона, то ему предстояло стать одной из самых богатых столиц Персидского царства, любимой резиденцией персидских царей и местом хранения их сокровищ. И наличие канала уже свидетельствует

о богатстве: в вавилонском мышлении богатство и изобилие обычно связывалось с системой каналов. Так, например, в од­ной из надписей Навуходоносора¹⁴⁰ говорится об одном из ка­налов на территории Вавилона, который назывался Либил-Хигалла («Пусть он приносит изобилие»). Слово «либил» (пусть он приносит) происходит от того же корня, что и наше слово «убал» (канал, река).

На этом фоне богатства и процветания Даниил замечает овна, бодающего к западу, к северу и к югу (8:4). Таким образ­ным языком передается обширность завоеваний по всем направ­лениям, а также указывается на восточное происхождение овна, так как среди четырех стран света пропущен именно восток. Этот восточный овен, который жаждет расширить свою территорию и у которого один рог выше другого, соответствует медведю из видения седьмой главы, который жаждал мяса и у которого один бок был выше другого. Как и медведь из седьмой главы, овен символизирует Мидо-Персидское царство. Впрочем, об этом прямо говорится в объяснении к видению (8;20).

История подтверждает это пророчество. В 547 году, через четыре года после этого видения, описанного в восьмой главе, перс Кир, успевший ко времени событий седьмой главы только подчинить Мидию, присоединил Лидию и расширил террито­рию своего царства до Эгейского моря. В 539 году он захватил, наконец, и Вавилон. Персы, изначально бывшие вассалами ми­дян, затем стали господствовать над ними. Рог, появившийся вторым, стал выше первого.

2. Козел

Видение продолжается, и события развиваются как в филь­ме ужасов. На горизонте, с западной стороны, появляется ко­зел и устремляется на овна, который находится на прежнем месте, возле канала, как бы охраняя к нему подступы. Затем следует роковой удар, в результате которого овен теряет оба рога и всю свою силу. Этот козел, несущийся с огромной ско­ростью и имеющий четыре рога, соответствует третьему зверю из седьмой главы — барсу, отличительными чертами которого

были быстрота и четыре головы; и символизирует он Гречес­кое царство: силу, действительно пришедшую с запада и на­званную своим именем в объяснении видения (8:21).

И в этом случае исторические события подтверждают про­рочество. Исполнение его начинается со знаменитой Марафон­ской битвы в 490 году до Р. Хр., которая закончилась полной победой афинян. Несколькими годами позже древний мир ста­новится свидетелем молниеносного продвижения войск Алек­сандра, который в 331 году в сражении при Арбелах наносит сокрушительное поражение слабому Дарию III, после чего пе­ред ним открывается путь к Вавилону и Сузам. Александр ста­новится хозяином огромных сокровищ, накопленных в Сузах. Спартанский царь Аристогор Клеоменский говорил: «Захватив Сузы, ты можешь теперь утверждать, что твое богатство не ус­тупает богатству самого Юпитера»¹⁴¹. И действительно, стои­мость сокровищ, захваченных Александром в Сузах, достигала пятидесяти тысяч талантов, что соответствует нескольким мил­лиардам франков нашего времени. «Вся Персидская империя покорена»¹⁴². Александр принимает титул «царь Персии». Но не останавливается на этом. Честолюбивый и любознательный, он идет дальше, пересекает высокие горы Азии и спускается в долину Инда. Но, находясь в зените славы, в возрасте тридца­ти трех лет он неожиданно заболевает и быстро умирает в ре­зультате пренебрежительного отношения к своему здоровью. Все детали пророчества исполняются: «Когда он усилился, то сломился большой рог» (8; 8). Четыре его полководца разделя­ют между собой его царство, согласно пророчеству, в котором образно говорится о появлении четырех рогов, «обращенных на четыре ветра небесных» (8:8).

3. Небольшой рог

В этот момент появляется новая власть, напоминающая своим видом, своими действиями и своей судьбой власть, пред­ставленную небольшим рогом в седьмой главе.

1. Как и в седьмой главе, символом этой власти служит небольшой рог (8:9).

2. Как и в седьмой главе, этой власти присущи наглость (8:23), ум и коварство (8:23, 25).

3. Как и в седьмой главе, эта власть стремится к узурпа­ции Божьей власти. Подобно строителям вавилонской башни, этот маленький рог возносится до неба. Сходство этих двух случаев проявляется даже в языке. Ключевой глагол «возне­стись» («гдл»), повторяющийся трижды (8:10, 11, 25) в нашем тексте, характеризует и вавилонскую башню («мигдал»). Оба слова происходят от одного корня. Эта узурпация Божьей влас­ти проявляется двумя способами.

С одной стороны, как и небольшой рог из седьмой главы, рог из восьмой главы стремится присвоить исключительные пра­ва Всевышнего. В данном случае небольшой рог отнимет у Него «ежедневную жертву». Это приношение, называвшееся ежед­невным (или постоянным — «тамид»), непрестанно сжигалось на жертвеннике и служило напоминанием о верности Бога, пос­тоянно присутствующего среди Своего народа.

«Это — всесожжение постоянное... где буду открываться вам, чтобы говорить с тобою...

И буду обитать среди сынов Израилевых, и буду им Богом.

И узнают, что Я Господь, Бог их... чтобы Мне обитать сре­ди них» (Исх. 29:42, 45, 46).

Завладев ежедневной жертвой, небольшой рог в извест­ной степени ставит себя в религиозном плане на место Бога.

С другой стороны, как и небольшой рог из седьмой главы, рог из восьмой главы презирает закон, он «повергает истину на землю» (8:12), так как слово «эмет», переведенное здесь как «истина», является синонимом слова «закон» (см. Пс. 42:4; 118:7, 43, 123 и т. д.). В еврейском языке понятие истины заключает в себе прежде всего конкретные дела повиновения Богу и не имеет ничего общего с нашим абстрактным философским понятием истины. В еврейском языке «истинно» только то, что

соответствует Его закону. Слово «эмет» происходит от корня «аман» (откуда и наше слово «аминь»), означающего «повиноваться», «быть верным» и подразумевающего нормы, установленные свыше. Такие еврейские толкователи, как Ибн Эзра и Раши, читая этот стих, объясняли его так: «Небольшой рог упразднит закон (Тору) и соблюдение заповедей»¹⁴³.

4. Как и в седьмой главе, эта власть будет преследовать святых (8:24).

5. И наконец, как и в седьмой главе, этот небольшой рог появляется после следующих друг за другом царств-зверей, ста­новясь последним звеном в этой цепи. Это единственная власть, которая, как и небольшой рог из седьмой главы, будет сущес­твовать до самого конца. Нет никаких сомнений: небольшой рог из восьмой главы символизирует ту же самую власть, что и небольшой рог из седьмой главы.

Единственная разница заключается в его происхождении. В отличие от небольшого рога из седьмой главы, в восьмой главе рог появляется не у одного из четырех животных, но, как указывает текст, выходит от одного из «четырех ветров небес­ных» (8:8). Это выражение отсылает нас к седьмой главе, где оно употреблено для обозначения четырех направлений, отку­да появляются четыре зверя (7:2). Небольшой рог появляется, по-видимому, от одного из этих четырех направлений, а не от одного из рогов, что можно было бы заключить, исходя из на­шего перевода. Прежде всего, то, что рог появляется не из дру­гого рога, а из головы животного, — это факт очевидный. Кро­ме того, в Книге Даниила появление нового рога влечет за со­бой падение предшествующих (7:8; 8:8).

Это наблюдение, основывающееся как на здравом смыс­ле, так и на контексте Книги Даниила, подтверждается также правилами еврейской грамматики и поэзии. Еврейское выра­жение, переведенное как «от одного из них» (8:9), представля­ет собой аномалию, которую невозможно точно передать по-русски. Буквальный смысл таков: «от одной (жен. р.) из них (муж. р.)». Такое несоответствие указывает на связь с

предыдущим предложением: «четыре ветра [жен. р.] неба [муж. р.]» (дословный перевод). Здесь мы имеем дело с распространен­ным в еврейской поэзии стилистическим приемом: граммати­ческим параллелизмом, удваивающимся в случае совпадения рифмы (т, м):

От одного (Ж) из них (М): ахат мехем

ветры (Ж) неба (М): рухот хашамаим (8:8, 9).

Эта взаимосвязь между небольшим рогом и четырьмя вет­рами небесными указывает на то место, откуда появляется не­большой рог и одно из четырех животных седьмой главы, а имен­но четвертое животное, о котором автор намеренно умолчал в восьмой главе.

Причина этого умолчания довольно проста: автор жела­ет ограничиться лишь двумя царствами, представленными ов­ном и козлом.

14. Овен и козел

Вместо обычной последовательности четырех царств (см. Дан. 2, 5, 7 и т. д.), видение ограничивается лишь двумя. Не­ожиданным является и тот факт, что из четырех царств здесь оставлены лишь два наименее значительных: Мидо-Персия и Греция. Первое и четвертое царства, которые Даниил считает самыми важными, здесь пропущены: Вавилон, царство, совре­менное Даниилу, представленное «головой» царств и львом (2:37, 38; 7:4), и Рим, странное царство, больше всего пора­зившее Даниила (2:40; 7:7, 19). И, наконец, любопытно, что вместо диких гибридных зверей, символизировавших язычес­кие государства, Даниил видит теперь хорошо знакомых ему нормальных домашних животных: овна и козла.

Кажущееся отступление от логики говорит об определен­ном намерении: Даниил оставил эти два царства (второе и третье) именно из-за их незначительности. И если в качестве символов Даниил избрал двух животных, которые обычно не

используются в символике, то он сделал это с целью сосредо­точить внимание не на самих царствах, а скорее на этих двух животных: на овне и козле.

В Книге Левит об овне и козле упоминается в контексте великого иудейского праздника, занимающего важное место в годичном священном служении. Этот праздник называется Киппур (праздник Искупления — Лев. 16:5). В отличие от других священных праздников, во время Киппура овну и козлу отводи­лась особая роль как приношению «от общества сынов Израилевых». Эти животные играют в видении не только «классичес­кую» роль, символизируя Мидо-Персию и Грецию. Их основная роль — напоминание о празднике Искупления.

Более четко атмосфера священного служения ощущается, когда начинается повествование о небольшом роге, действия которого затрагивают «ежедневную жертву», грех и святилище (8:11, 12). Даже первосвященник, главное действующее лицо Киппура, здесь упомянут. Еврейское слово «cap», переведен­ное как «Вождь» (8:11) и «Владыка» (8:25), используется во мно­гих местах Библии для обозначения первосвященника (1 Пар. 15:12; 24:5; Езд. 8:24). В самой Книге Даниила это слово отно­сится к Михаилу (10:5, 13, 21; 12:1), льняные одежды которого указывают на то, что он исполняет обязанности первосвящен­ника в день Киппура (Лев. 16:4).

А при переходе к следующей сцене уже не остается ника­ких сомнений, что речь идет о Киппуре.

 

2. Что здесь подразумевается

1. Суд

От трагической сцены, в которой небольшой рог торжес­твует над народом Божьим, происходит резкий переход к сце­не слушания. Даниил слышит, как говорят небесные существа. Мы встречаем здесь то же явление, что и в четвертой главе. Там тоже пророк сразу перешел от видения к слушанию, и там он слышал голоса небесных существ, которых он также назвал

святыми (4:70, 14, 20). Употребление тех же выражений, что и в четвертой главе, говорит о том, что речь идет о Божьем суде. На этот раз сообщению о решении, принятом на небе, пред­шествует вопрос, заданный одним из святых:

«На сколько времени простирается это видение о ежеднев­ной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?» (8:13).

Практически все слова, употребленные в этом стихе, уже встречались нам в предыдущем видении («видение» — 8:1; «ежедневная жертва» — 8:11, 12; «нечестие» — 8:12; «святы­ня» — 8:11; «воинство» — 8:10, 11, 12; «попрать» — 8:10). Этот вопрос относится к действиям небольшого рога. В упоминании о ежедневной жертве и обо всем, что с ней связано (нечестие, святилище, закон и т. д.), мы можем заметить намек на узурпа­цию Божьей власти. А упоминание о воинстве, которое низри­нуто и попираемо, заключает в себе намек на преследования святых. «Доколе это будет длиться?» «Доколе?» (ад матай?). Этот вопрос мы часто встречаем в псалмах (Пс. 12:2, 3; 93:5 и т. д.). Это крик возмущения изнемогающих от гнета и страда­ний (Пс. 61:4; 73:10 и др.). В конце концов на смену стенанию приходит избавление. Это — крик надежды.

Ответ, данный другим святым, вводится тем же словом, что и вопрос, — «ад» (на).

— «На сколько времени..?» — спрашивает один из святых (8:13).

— «На две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится», — отвечает другой (8:14).

В конце указанного здесь периода должно произойти со­бытие, которое положит конец преступным действиям неболь­шого рога. Впрочем, далее ангел Гавриил дает этому объясне­ние: «будет сокрушен — не рукою» (8:25). Конец небольшого рога наступит не в результате естественной причины, но в ре­зультате Божественного вмешательства и станет исполнением

Божьего приговора, который завершит мировую историю (ср. 2:34; 11:45).

Как и в седьмой главе, поведение небольшого рога тако­во, что ему выносится приговор свыше, приговор о полном его уничтожении (ср. 7:10-12). События восьмой главы развивают­ся в том же русле, что и события седьмой главы: проходят те же самые этапы и завершаются торжеством правосудия:

Глава седьмая:   звери/царства — небольшой рог — суд

Глава восьмая:   звери/царства — небольшой рог — очищение святилища

Исходя из параллелизма этих двух глав, мы приходим к выводу, что событие, описанное в восьмой главе как очищение святилища, соответствует событию, о котором в седьмой главе говорится как о дне суда. Выражение «очищение святилища» на языке священного служения означает день Искупления (Киппур). Весьма знаменательно, что древний перевод Ветхого За­вета на греческий язык (Септуагинта) передает это понятие с помощью греческого слова «катаристесетай» (очищать), кото­рым и обозначается Киппур¹⁴⁴.

Выдающийся иудейский толкователь Раши придерживает­ся такого же мнения и объясняет это место как прямую ссылку на праздник Искупления¹⁴⁵.

День суда седьмой главы и день Искупления восьмой гла­вы — это одно и то же событие, названное разными именами. В древнем Израиле день Искупления воспринимался как пред­восхищение дня последнего суда.

Об этом говорит и шестнадцатая глава Книги Левит, где описывается обряд Киппура. Глава начинается с упоминания о наказании, постигшем двух сыновей Аарона, об угрозе смерти для всего Израиля (Лев. 16:1, 2) и заканчивается словами об очищении всего народа (Лев. 16:33, 34). Само описание обря­да изобилует символами, указывающими на ход суда:

разделение двух козлов (хорошего и плохого); жребий (горал), опреде­ляющий судьбу этих животных (Лев. 16:8-10); предписание о посте и смирении своей души (Лев. 16:29); многократное кроп­ление кровью (Лев. 16:15, 19, 27); омовение (Лев. 16:24, 26, 28) и т.д.

В наши дни иудеи продолжают праздновать Киппур как день суда. На целый год человек может забыть о Боге и религии, может творить несправедливость и совершать преступления, но каким бы неверующим он ни был, в день Киппура он раска­ивается и дрожит при звуке трубы — знаке Божьего суда. (Мы можем вспомнить фильм «Великое прощение», в котором иг­рал Роже Анен). Для иудеев Киппур — это день суда. Об этом свидетельствуют и молитвы, произносимые в этот день:

«Мы должны всецело освятить сей день, ибо это —день страха и ужаса. В этот день устанавливается Твое царство и утверждается Твой престол... Ибо Ты судья, обвинитель и свидетель, записывающий и запечатывающий. Ты вспом­нишь обо всем забытом и откроешь памятную книгу... Тогда зазвучит большая труба, и прервется напряженное молча­ние, и ангелы в страхе и трепете возгласят: "Вот день суда!"» (Сборник молитв, Магзор мин Рош ха-Шана вейом гакиппу-рим, 1-я часть, с. 31).

Согласно древнему преданию, во время Киппура:

«Бог восседает на Своем престоле и судит мир. Он однов­ременно судья, адвокат, эксперт и свидетель. Он открыва­ет книгу протоколов. Эту книгу читают, и в ней находят под­пись каждого человека. Звучит большая труба, сначала тихо, затем громче, и с ней сливаются голоса ангелов: "Это день суда"» (Еврейская энциклопедия, статья «Искупление»).

Иудейское предание распространило киппурский суд на первый день месяца и, следовательно, года (Рош ха-Шана). В действительности, еще с древних времен, два праздника рас­сматривались как один. Для них характерен одинаковый обряд (Чис. 29:1-5, 8-11), один и тот же звук трубы (Лев. 25:9; 23:24)¹⁴⁶.

Таким образом, десять дней, предшествующих Йом Киппуру, довольно рано стали восприниматься как время испытания, в течение которого иудей должен приготовиться ко дню суда (см. гл. 1). Традиционное приветствие, распространившееся в ту эпо­ху, сохранило этот дух: «Гатима това». Это пожелание хорошего запечатления. Имеется в виду приговор Божественного Судьи, Который скрепит Своей печатью судьбу человека.

«Людям среднего типа, которые не являются ни безупреч­ными праведниками, ни отъявленными негодяями, пред­оставляется десятидневная отсрочка (с 1 по 10 тишри). В течение этого времени, перед Киппуром, они могут пока­яться, и в этом случае они будут жить; если же не покают­ся, то смерть будет заслуженным возмездием за их нечес­тие» (Т. Б. Рош ха-Шана, 166).

2. Творение

Согласно предписаниям Книги Левит, этот праздник до­лжен был иметь вселенское значение. «Все беззаконие» наро­да представлялось на суд Божий. Выражение «все беззаконие» служит лейтмотивом в 16-й главе Книги Левит (16:21, 22). Это выражение употребляет и псалмопевец, когда думает об этом празднике (Пс. 129:8). В этот момент весь Израиль получает «великое прощение» от Бога. Это прощение обеспечивалось, конечно, всем годовым служением благодаря ежедневной жер­тве; но в день «великого прощения» к ежедневной жертве до­бавлялись и другие. Искупление греха теперь было уже не ин­дивидуальным. Единственный раз весь народ и святилище пол­ностью очищались (Лев. 16:17, 33, 34). Лишь один раз в год первосвященник мог войти во Святое святых и предстать пе­ред Господом (Исх. 30:6-8). Только в этот раз прощение Божье было больше, чем обычное прощение. Грех не только прощал­ся, но и полностью удалялся из стана. Козла отпущения — во­площение греха — уводили в пустыню (Лев. 16:21).

Весь этот обряд имел особое символическое значение. Очи­щение святилища было знаком полного очищения всей земли в день Божьего суда. Израильское святилище понимается в

библейской теологии как символ мира, сотворенного Богом. Описа­ние устройства святилища в Книге Исход (Исх. 25-40) является параллелью рассказу о творении в Книге Бытие (Быт. 1:1 —2:4а). Каждый рассказ состоит из семи этапов, и в заключение каждо­го из них говорится об окончании дела (Исх. 40:33). Такая струк­тура не является случайной, потому что мы находим ее и в рас­сказе о строительстве храма Соломоном, где тоже присутствуют семь этапов и констатация о завершении работы (3 Цар. 7:40, 51). Во всей Библии подобное выражение встречается лишь в этих трех местах и служит ясным указанием на связь храма-свя­тилища с творением.

В этом смысле Киппур напоминает еженедельную суб­боту, которая тоже указывает на творение (Исх. 20:11; ср. Быт. 2:1-3). Весьма знаменательно, что в списке праздни­ков, приведенном в Книге Левит (гл. 23), эти два праздника представляют собой исключение. Если в прочие праздники запрещается тяжелая работа (23:8, 21, 25, 35, 36), то в Кип­пур и субботу запрещается вообще всякая работа (23:3, 28, 31). (К сожалению, из русского перевода это не является оче­видным. — Прим. переводчика.)

Для иудея, верившего Библии, Киппур означал очищение мира, то есть, по сути дела, повторное творение. Вот почему Даниил употребляет в пророчестве язык, которым описывает­ся творение. Редкое выражение «вечер и утро» встречается еще только в рассказе о творении (Быт. 1:5, 8, 13, 19, 23, 31).

Идея творения, как и идея суда, связывалась в иудейской традиции с Йом Киппуром. Эта ассоциация так же стара, как и древний мидраш, объясняющий первые стихи о творении:

«Был вечер, было утро, день единый; это означает, что Свя­той, да будет Он благословен, дал им (Израилю) единый день, который является ни чем иным, как днем Киппура» (Мидраш Рабба, Ген. IV, 10).

Молитвы, возносимые в этот день, наполняют верующего духом праздника и выражают его веру в прощающего Творца.

«Будь благословен, Господи, Боже наш, Царь вселенной, открывающий нам врата милости и дающий свет глазам тех, кто ожидает прощения от Творца света и тьмы и всего су­щего» (Йоцер лейом Киппур).

В течение киппурского богослужения, думая о Боге-Судье, все открывающем, человек воспринимает Его прежде всего как Творца.

«Как человеку оправдаться перед своим Творцом, если все открыто Ему» (Мосаф лейом Киппур).

Пророчество Даниила, относящееся к последним временам, говорит о небесном Киппуре, который описывается словами суда и творения. Конечно, мы можем лишь гадать о природе этого события, которое не укладывается в категории нашего мышле­ния. Киппур пустыни дает весьма приблизительное представле­ние о Киппуре небесном. Эти два события относятся к принци­пиально различным уровням. Тем не менее, чтобы понять один из них, надо обратиться к другому. Мы не можем представить во всех деталях небесное событие. И все же, основываясь на све­дениях о земном событии, мы можем осознать значение собы­тия небесного. Вот что в нем самое важное: история подошла к своему концу, и Бог-Судья встал, чтобы запечатлеть судьбы лю­дей и чтобы приготовить их к другому царству.

Теперь становится понятным, насколько важно упомина­ние о суде и о творении на этом последнем этапе человеческой истории. Впрочем, в процессе суда и творения происходит одно и то же. Суд готовит новый народ, избавленный от греха и стра­даний, народ, просеянный и отделенный от других, но также народ прощенный; а творение готовит новый мир, избавлен­ный от мрака и смерти, мир очищенный. В этом смысле суд является настоящим творением, поскольку суд, как и творение, предполагает четкое разделение¹⁴⁷. Избавление, которого мы ожидаем, будет иметь окончательное и космическое значение.

Для нас с вами Киппур означает осознание реальности Божьего суда и надежду на новое творение.

С одной стороны, осознание реальности Божьего суда по­буждает остановиться, обдумать свою жизнь и изменить ее. Биб­лия называет это покаянием. В день Киппура иудей должен был «смирить свою душу» (Лев. 16:29, 31). Перспектива просеива­ния будущих жителей Божьего города обязывает к ответствен­ности. Мы не можем пренебрегать Богом, Который знает все тайники души и оценивает все поступки (Пс. 138). Вера в Бо­жий суд не означает, однако, необходимость бить себя целый день в грудь и хранить серьезный и угрюмый вид, лишая себя всего. Напротив, Екклесиаст говорит: «Веселись... да вкушает сердце твое радости... и ходи по путям сердца твоего и по ви­дению очей твоих; только знай, — продолжает мудрец, — что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл. 11:9). Принцип суда не исключает житейские радости, но устанавливает меру их и направляет жизнь к радости более совершенной.

С другой стороны, обетование творения дает серьезное основание для надежды. Мы ожидаем реальных изменений, без которых невозможно настоящее спасение. Я не могу быть спа­сенным в отрыве от других и при теперешних условиях. Для моего спасения Богу необходимо преобразовать мир и меня самого. Сознание этой необходимости вписано в Киппурское богослужение через одну драматическую историю, которую рассказывают еще и сегодня и значение которой не все пони­мают. Десять праведных и чистых сердцем раввинов были за­мучены до смерти римлянами. Книга молитв рассказывает, что из глубины неба раздался голос, обращенный к Богу и полный гнева и негодования: «И это все, что заслужили праведники?» А Бог ответил: «Умолкни, иначе я разрушу этот мир». Никакая те­ология, никакое объяснение не будут удовлетворительными в этом вопросе. Только творение нового мира будет адекватным ответом на проблему зла, страдания и смерти. Спасение озна­чает ниспровержение всего, что заставляет меня страдать и умирать, иначе оно было бы лишь мистическим и иллюзорным явлением психологического порядка. Но это — космическое событие, которое придет извне и которое имеет свое место во времени и в истории. Мы помним, что в седьмой главе суд сле­довал через некоторое время за периодом «времени, времен и полувремени» или после 1798 года (7:25). В восьмой главе мы

находим дополнительную информацию, так как она говорит о периоде в «две тысячи триста вечеров и утр». Выражение «ве­чер и утро» заимствовано из рассказа о творении и обозначает день, который в пророческом языке следует понимать как год. Значит, речь идет о периоде в 2300 лет. Однако пока мы ничуть не продвинулись, так как этот период кажется висящим в пус­тоте. О точке отсчета ничего не сказано. Ангел Гавриил сооб­щает Даниилу лишь о том, что этот период относится к послед­нему времени:

«Знай... что видение относится к концу времени» (8;77; ср. 8:26).

И больше ничего. Даниил остается ошеломленным, о чем можно судить по его словам, которыми завершается глава: «не понимал» («эйен мебин» — 8:27). Восьмая глава заканчивается, оставляя чувство неудовлетворенности и желание получить до­полнительную информацию для ее понимания. Однако понима­ние не связано здесь с философским мышлением. Глагол «не по­нимал» относится не к анализу какой-то абстрактной истины, а ко времени предсказанного события. В данном отрывке Даниил до­лжен понять, что этот период имеет отношение к последнему вре­мени. В следующей главе глагол «понимать» (бин) употреблен по отношению к пророчеству о семидесяти годах (9:2, в нашем пере­воде — «сообразил»), затем по отношению к пророчеству о се­мидесяти неделях (9:22, в нашем переводе — «научить разуме­нию»)¹⁴⁶. Ударение делается не на богословском значении проро­чества, для понимания которого необходимо разумение, а на со­бытии, которое должно произойти в определенное время.

Поскольку время не указано, обетование остается абстрак­тным и может вызвать сомнения. Чтобы превратить обещание о новом творении в надежду, необходимо привести хронологи­ческие данные.

Суд, побуждающий к покаянию, и новое творение, вселя­ющее надежду, — это две вены Киппура. Поэтому неудивитель­но, что в Книге Откровение они являются двумя составляющи­ми веры последних дней. Повторяя цикл из Дан. 7,

пророчество тринадцатой и четырнадцатой глав Откровения помещает приход на землю вестника, прямо говорящего о суде и творе­нии, непосредственно перед пришествием Сына человеческо­го, то есть во время суда из Дан. 7.

«Убоитесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод» (Откр. 14:7).

Согласно Книге Откровение, содержание которой тесно связано с пророчествами Даниила, в последние времена долж­но возродиться искреннее поклонение Богу — Судье и Творцу. Время конца — это время Киппура.

Истинное поклонение — это нечто гораздо большее, чем благоговейный трепет, который охватывает во время гранди­озного и трогательного обряда. Истинное поклонение включа­ет в себя сознание реальности Божьего суда и веру в творение. Таково Киппурское, поклонение. В этом суть религии, приходя­щей через Библию, которая начинается с творения (Быт. 1; Мф. 1; Ин. 1) и заканчивается днем суда и восстановления (Мал. 4; 2 Пар. 36:21-23; Откр. 22:17-21). Истинное поклонение — это вера в то, что эта долгая война, в которую мы все вовлечены, война против зла, страдания и смерти наконец закончится и Бог одержит в ней победу.

1. Что символизируют овен и козел?

2. Откуда появляется небольшой рог и что он символи­зирует?

3. Какие прямые и косвенные доказательства свидетель­ствуют о связи данного видения с Киппуром?

4. Почему последние дни истории человечества описаны в выражениях, характерных для Киппура?

5. Каким образом и почему это событие последнего вре­мени (Киппур) напоминает о творении?

Литературная структура главы 8

Введение: «Мне, Даниилу»; упоминание о царе

I. Видение

Пророк видит (8:3-12)

1. «Поднял я глаза мои и увидел: вот»:

— овен (8:3, 4)

2. «Я внимательно смотрел на это, и вот»:

— однорогий козел (8:5-8)

— 4 рога (8:86)

—      небольшой рог (8:9-12)

 Пророк слышит (8:73, 14)

«И услышал я одного святого говорящего»: Киппур (8:73, 14)

II. Толкование видения

1. Пророк видит: облик мужа (8:15)

2. Пророк слышит:

объяснение видения (8:16-19)

—овен: Мидо-Персия (8:20)

— козел: Греция (8:21)

— четыре рога: четыре царства (8:22)

— последнее царство:

• возвышение (8:23)

• торжество (8:24, 25а)

• падение (8.-256):

— видение о вечерах и утрах:

закрыто до последнего времени (8:26)

Заключение: «Я, Даниил», упоминание о царе;

«не понимал» (8:27)