Предисловие

Напряжение достигло высшего предела в этой маленькой иракской деревушке. Оскорбления и проклятия раздавались с обоих берегов Тустера¹. Женщины плакали и ругались. Мужчи­ны точили ножи. Дети дрожали от страха.

Еще один конфликт назревал на Ближнем Востоке. На этот раз противоречия касались не нефти, не отношений между ев­реями и арабами и не захвата территорий.

Причиной этого яростного спора был гроб Даниила.

Согласно древнему местному поверью, останки пророка приносили счастье всякому, кто к ним приближался. Было за­мечено, что жители того берега, где находился гроб, были бо­гаты и счастливы, в то время как жители другого берега — бед­ны и несчастны. Последние страстно желали, чтобы останки пророка были перенесены на их сторону. Но жители противо­положного берега, отнюдь не желавшие утратить свое счастье, не хотели даже и слышать об этом. Дело грозило уже дойти до серьезных столкновений, когда после долгих переговоров сто­роны пришли, наконец, к соглашению. Было решено, что гроб будет поочередно находиться в течение года на каждом берегу реки. Этот компромисс продолжался несколько лет, пока од­нажды царь Санигаршах, посещая этот район, не положил ко­нец действиям, в которых он усмотрел неуважение к памяти

Божьего человека. Он приказал цепями приковать гроб посе­редине моста, на одинаковом расстоянии от обоих берегов.

Теперь Даниил принадлежал всем.

Эта история, рассказанная одним путешественником XII века, содержит² весьма важный урок для исследователей Книги Даниила: маленькая книга, состоящая из двенадцати глав и затерявшаяся в толстой древней Библии, единственная вещь, оставшаяся от Даниила, она несет великую и грандиозную весть, которая не укладывается в рамки какой-либо конфес­сии или культуры.

Эта книга адресована всем нам.

Она важна для верующих всех конфессий. Иудейский пи­сатель первого века н. э. Иосиф Флавий признает Даниила «са­мым великим из пророков»³, поскольку, пишет далее Иосиф, «он не только предсказал будущие события, как это делали и другие пророки, но и указал время их исполнения»⁴.

Серьезное внимание уделяется Книге пророка Даниила в литературе междузаветного периода — Ни! веков до Р. Хр. Кни­га вдохновляла авторов многочисленных легенд этой эпохи⁵. Боль­шое влияние она оказала и на кумранскую общину⁶. Все это го­ворит о глубоком почтении к этой книге среди иудеев.

В Талмуде Даниил охарактеризован как «самый мудрый и самый могущественный из всех людей»⁷. В одном Мидраше высказывается восхищение и говорится о Данииле и Иосифе как о двух людях, которым Бог открыл события, относящиеся к последнему времени⁸. Согласно другому Мидрашу, Бог отк­рыл ему будущность Израиля и время последнего суда⁹. Не­смотря на некоторую сдержанность, обусловленную иудео-христианской полемикой, иудейские ученые с большим рве­нием изучают пророчества Даниила. Великий Маймонид на­ходит их исполнение в истории Рима, Греции, Персии, ислама и даже христианства¹⁰. Толкователь Раши, руководитель об­щины Саадиа Гаон, поэт и философ Нахманид, политик

Абарбанель, гуманист Лоэб (Махараль) — вот лишь некоторые из знаменитых ученых, которые тщательно исследовали Книгу Даниила с целью определить время пришествия Мессии¹¹. Ближе к нам по времени, уже в XX веке, философ Франц Розенцвейг смело устанавливает связь между мировой историей и пророчествами Даниила¹². Еще более близкий к нам Авраам Гешель называет Даниила пророком ожидания¹³, а Андре Неэр говорит о нем как о «пророке молитвы»¹⁴. По мнению Эли Визеля, Книга Даниила содержит секрет надежды¹⁵.

В христианской традиции Книга пророка Даниила весьма быстро получает почетное положение часто цитируемой кни­ги. Первые христиане, и особенно отцы Церкви, часто аргу­ментируют свои свидетельства, основываясь на Книге Дании­ла. Ипполит, а особенно Иероним и даже Фома Аквинский от­мечают огромный интерес к этой книге¹⁶. Позднее из-под пера реформаторов выходит целый поток комментариев и иссле­дований Книги Даниила. Работая над переводом Писаний, Лютер утверждает, что эта книга достойна того, чтобы быть изданной первой¹⁷. Кальвин посвящает ей свои самые блестя­щие выступления¹⁸. В XIX веке, когда веет ветер религиозного обновления, Книга Даниила занимает господствующее место и вдохновляет ожидающих Мессию¹⁹. По понятным для нас причинам мы и сегодня наблюдаем большой интерес к иссле­дованию Книги Даниила²⁰.

Даже среди мусульман Книга Даниила пользуется особым вниманием. Исламская традиция сохранила большинство рас­сказов о жизни «Данияля», прозванного «великим судьей и ви­зирем» (Даниил при дворе Навуходоносора, Даниил во льви­ном рву, сумасшествие Навуходоносора, пир Валтасара и др.). Но прежде всего Даниила помнят как пророка, предсказываю­щего будущее время и конец мира. Коран упоминает о проро­чествах Даниила в описании сновидения Джуль Карнайн (два рога), где, несомненно, пересказывается видение из 8 главы Книги Даниила. Позднее мусульмане начинают составлять по­пулярные гороскопы (мальхамат Данияль), изобретение кото­рых приписывается Даниилу. Пророчества Даниила связыва­ются даже с памятью о великом халифе Омаре, благодаря

стараниям которого сохранился сборник видений Даниила²¹. В наше время движение бахаи, возникшее в шиитском Иране, утвер­ждает свое право на существование и свое призвание к уста­новлению всемирной религии на основании пророчества Дани­ила. Согласно их взглядам, двенадцатый махди, которого иран­ские мусульмане ждут как восстановителя царства справедли­вости, уже пришел в 1844 году н. э. или в 1260 году хиджры Мухаммеда. Ученые бахаи пришли к такому выводу на основа­нии пророчества Даниила о 1260 днях²².

Являясь предметом тщательных исследований для различ­ных религиозных деятелей, Книга Даниила привлекала также внимание философов, психологов и таких ученых, как Спино­за²³, Юнг²⁴, Исаак Ньютон²⁵, и даже вдохновляла поэтов и ар­тистов. Начиная со строгих парафразов литургической драмы средневековья²⁶ и до изысканных сочинений Дария Мило²⁷ или выразительных и глубоких мелодий Луи Армстронга²⁸, сюжеты Книги Даниила использовались в различных жанрах: в трагико­медии XVII века²⁹, в кантате и джазе XX века³⁰. Вдохновляла она и художников. Микеланджело³¹, Рембрандт³², Рубенс³³, Делак­руа³⁴ и многие другие создали шедевры, в которых не только напоминают о необыкновенном чуде, но и смело развивают его в форме пророческих циклов. Таким образом, в целом Книга Даниила не является исключительно религиозной ценностью, она принадлежит и всей мировой культуре. Такой же универ­сальный характер мы обнаруживаем и при изучении отдельных частей Книги пророка Даниила.

Но прежде всего Книга Даниила, конечно же, религиозная книга. Ее духовное богатство может остаться поначалу незаме­ченным, настолько внимание поглощено величием апокалиптических видений и чудесами. В действительности же на протяже­нии всего повествования эти яркие события рисуются на фоне ежедневных молитв. В книге семь раз упоминается о молитве. В некоторых случаях, когда говорится о коленопреклонении лицом к Иерусалиму, молитва подразумевается. В других же местах Книги о ней сказано совершенно определенно. Прекрасная, глу­бокая и волнующая, она всегда связана с историческим событи­ем или с человеческим опытом. Самая длинная из этих молитв

приведена в девятой главе между двумя пророчествами: одно из них — пророчество Иеремии о 70-ти годах, после которых Изра­иль должен возвратиться из плена, и другое — о 70-ти седминах, в котором говорится о восстановлении Иерусалима и о спа­сении мира. Это переплетение молитвы и истории передает биб­лейское представление о духовности. В Библии действующие лица не выходят за пределы реального, чтобы встретиться с бо­жественным. Напротив, одно с другим неразрывно взаимосвя­зано. История куется на наковальне молитвы.

Но поскольку духовность Книги Даниила имеет реальное во­площение, она является и человеческой. Особое место в книге занимают также музыка и поэзия. В ней есть все поэтические формы, характерные для того времени: параллелизм, отраже­ние, ритм, игра слов. Слова же красивы и выразительны. Мы ощущаем красоту речи, наслаждаемся ею, стремясь в то же вре­мя постичь ее смысл, так как эта красота является одновремен¹ но истиной. Это, впрочем, не означает, что другая истина — ис­тина рационального и философского порядка — имеет меньшее значение. В действительности Книга Даниила адресована и ра­зуму, и мышлению, она — Книга мудрости. В ней мы находим наполненные глубоким смыслом размышления об истории, о Боге, о человеке, об этике и о бытие. И в еврейском каноне она помещена среди книг мудрости. А о самом Данииле говорится прежде всего как о мудреце (1:20; 2:13}, то есть как о человеке, который может разгадывать тайны и постигать самые возвышен­ные истины, одним словом, как о человеке, способном к пони­манию. Ведь и об истине Даниила говорится как об истине, ко­торую необходимо понять. Вообще слова, связанные с понима­нием, очень часто встречаются в тексте. Даниил пытается по­нять (8:15). Ангел «вразумляет» Даниила относительно значения видения (8; 17; 9:22, 23). Случается и так, что Даниил оказывает­ся не в состоянии понять увиденное. И наконец говорится, что «разумные из народа вразумят многих» (11:33). Пророчества Даниила основываются и на математических данных, что очень редко встречается в Библии. Приводятся цифры и предсказыва­ется событие, однако для понимания оказывается необходимым еще и научное мышление. Андре Лакок справедливо заметил: «Одна из важнейших особенностей Книги Даниила заключается

в том, что она подчеркивает связь веры с интеллектом»³⁵. Значе­ние, отводимое интеллекту, в контексте откровения может пока­заться парадоксальным, так как вера далеко не всегда сочетает­ся с интеллектом. Часто их даже противопоставляют одно друго­му. Исследование Книги Даниила показывает нам, что все как раз наоборот: интеллект и проницательность оказываются рав­но необходимыми. И более того, книга представляет собой как бы вызов интеллекту: ее слова «запечатаны» (12:4, 9).

В Книге Даниила использованы многие языки. Помимо ев­рейского (традиционного языка Израиля), Даниил прибегает к арамейскому языку (с 2:4 по 7:28) — международному языку той эпохи. Встречаются в книге также древневавилонские (аккадские), персидские и даже греческие слова. Такое языковое разнообра­зие делает Книгу Даниила уникальной среди других книг Библии и как бы служит знаком того, что данная в ней весть не ограни­чивается территорией Израиля, но адресована всем народам.

Этот универсальный характер мы обнаруживаем и на уровне содержания. Книга Даниила — это книга религиозная, говоря­щая от имени Бога и раскрывающая видение свыше; но это также историческая книга, повествующая о событиях прошло­го, настоящего и будущего. Это книга молитв, передающая тре­пет человека, созданного из праха, перед лицом своего Твор­ца; поэтическая книга, пленяющая красотой своей мелодии; но также книга мудрости и загадок, пробуждающая разум и интел­лект. Человек верующий, мистик, историк, поэт, философ и ес­тествоиспытатель, иудей и язычник находят в этой книге близ­кое своему сердцу. Книга Даниила универсальна и привлека­тельна во многих отношениях.

По сути дела, универсальное значение книги не сводится только лишь к ее форме и языку, но прежде всего, и в первую очередь, оно связано с ее содержанием. Книга Даниила несет всемирную весть, поскольку ее истины имеют отношение к судь­бе всего человечества. Ни в одной другой Книге, входящей в со­став Библии, не говорится столько о космическом конце мировой истории. Статистические данные весьма красноречивы на этот счет. Еврейское слово «кец» (конец) встречается в Писании 42

раза, из них 19 — в Книге Даниила, 9 — в Книге Иезекииля, 5 — в Книге Иеремии, 5 — в Бытии, 4 — в Книге Исаии и т. д. Из 10 случаев употребления арамейского слова «соф» (конец) 5 прихо­дится на Книгу Даниила, 3 раза это слово встречается в Книге Екклесиаста, 1 раз во 2 Паралипоменон и 1 раз в Книге Иоиля.

Весьма знаменателен и тот факт, что сообщения о конце открывают и закрывают книгу. Книга начинается с упоминания о конце истории Израиля (1:1) и завершается словами о гло­бальном событии — о конце мира (12:13). Кроме того, внутри Книги — в видениях, охватывающих всемирную историю, — много места отводится последнему времени. Во второй главе пять стихов из девяти (41-45) имеют отношение к концу; в седь­мой главе шесть стихов (23-28) из восьми (17, 18, 23-28), в восьмой главе четыре стиха (23-26) из семи (20-26), в один­надцатой главе — сорок стихов из сорока пяти (5-45) и две­надцатая глава полностью.

Но это еще не все. Сама литературная структура Книги Да­ниила представляет собой органическую связь между истори­ческими частями Книги (главы с 1 по 6) и пророческими частями (главы с 7 по 12). Эту структуру можно передать двумя схемами:

• концентрический параллелизм:³⁶

к сожалению схема не вставлена в книгу (редактор сайта)

Первая глава стоит обособленно и представляет собой введение ко всей книге. Что касается остальных глав, то они свя­заны между собой игрой параллелизмов, тематических и рече­вых соответствий (сейчас мы лишь отметим этот факт, а в даль­нейшем, по мере нашего исследования, мы наглядно это про­демонстрируем).

Таким образом, две перспективы — историческая и про­роческая — переплетаются, подчеркивая тесную взаимосвязь между событиями, разворачивающимися на фоне истории, и пророчествами, устремленными в будущее. Значение этой взаимосвязи легко понять: исторические события, изложен­ные в этой книге, имеют также пророческий характер; и не только в плане прошлого (поскольку они часто являются ис­полнением пророчеств), но и в плане будущего, так как они символизируют участь, ожидающую мир. С другой стороны, пророческие видения имеют также и исторический характер в том смысле, что они должны быть поняты в плане реальной истории, а не только как уроки нравственности или как ду­ховная бесплотная весть.

Этим двойственным (историческим и пророческим) харак­тером Книги Даниила обусловлен выбранный нами метод тол­кования (см. приложение). Поскольку пророчества и история взаимосвязаны, мы решили рискнуть, рассматривая текст сло­во за словом, параллельно обращаться также к истории. При изучении каждой главы мы будем руководствоваться ее содер­жанием и структурой³⁸. Мы будем осторожно переходить от тек­ста к истории и обратно. Такой подход даст нам возможность избежать фантастических спекуляций и позволит убедиться, дей­ствительно ли пророк «верно видит» (Иер. 1:12).

К тому же мы сможем определить время, в которое живем, и наше собственное состояние по отношению к пророчеству. Ведь если мы считаем верным, что пророческие видения Дани­ила имеют отношение к реальной мировой истории, то это зна­чит, что они касаются всех нас:

«... Видение относится к концу времени!» (Дан. 8:17). 16

Весть Книги Даниила адресована не какой-то отдельной группе людей, не какому-то отдельному народу. Всех нас, не­смотря на наши религиозные, психологические, культурные и политические различия, объединяет прежде всего одна общая участь, которую Даниил называет «конец».

Было время, когда это слово вызывало смех. Сегодня оно вызывает страх и заставляет задуматься, потому что положе­ние слишком серьезно, чтобы кто-то мог оставаться равно­душным или продолжать пребывать в неведении. В конце на­шего второго тысячелетия люди, какими бы оптимистичными они ни были, видя угрозу ядерной войны, экологической ка­тастрофы, экономических и социальных потрясений, начина­ют понимать, что конец — это не просто новая идея, провоз­глашенная каким-то пророком, — мечтателем и утопистом. Конец стал вероятным и теперь воспринимается как ре­альное событие, касающееся всего мира. Это слово прочно вошло в лексикон экологов, политиков, философов и эконо­мистов. Его серьезно обсуждают самые разные люди, такие, например, как Ж. Эллюль, С. Пизар, А. фор-Оппенхеймер, М. Вест, Н. Сианук³⁹. Вопрос о том, что ждет нас завтра, ста­новится все более тревожным. Человек ощущает, что мир при­ближается к своему концу. Поэтому сегодня Книга Даниила является актуальной, как никогда прежде.

1. Какие религиозные традиции связаны с Книгой проро­ка Даниила?

2. Назовите имена художников, поэтов, музыкантов и фи­лософов, которых вдохновляла Книга Даниила.

3. Какова структура Книги Даниила? К каким выводам она нас подводит?

4. Какие языки мы находим в Книге Даниила?

5. В чем заключается универсальный характер Книги Да­ниила?